Ликование барселонцев не стихало, а песнопения в храме Санта-Мариа распространились во все стороны – до лазурного моря, до предместий. Крестьяне, работавшие в полях, приходили вечером, чтобы причаститься дарованной благодати. И все-таки кое-кто с опаской косился на Французскую дорогу по ту сторону акведука. Именно оттуда могла появиться сильная армия Берната из Готии, грозившего взять Барселону штурмом.
Годы упорных тренировок помогли войску Изембарда выстоять. Пока всадники, неся серьезные потери, отбивались от первых натисков, пехотинцы добрались до ближайшего леса и тоже начали огрызаться в ответ. Люди Изембарда использовали пересеченный ландшафт, атакуя малыми группами, а потом рассыпаясь, чтобы снова соединиться в условленных местах. Их коварные стрелы, арканы и пращи вносили сумятицу в ряды кавалерии Берната, а лес лишал конников свободы маневра.
В полдень Бернат из Готии, разъяренный героическим сопротивлением Рыцарей Марки, приказал запалить лес, и дым вынудил противника выбраться на открытое пространство, где ничто не защищало от кавалерийских наскоков.
– Ну вот и все, – процедил сквозь зубы Изембард, обтирая окровавленный меч Гисанда.
И словно в ответ, со стороны Кольсеролы звонко протрубил рог, а потом послышался цокот сотен копыт.
– Нет, еще не все! – закричал Айрадо. – Это граф Гифре!
Беллониды не покинули Барселону на произвол судьбы. Гифре Уржельский и его брат Миро привели несколько сотен всадников и атаковали кавалерию маркграфа с фланга. Изембард с волнением отметил, что Беллониды применили ту же тактику, которая когда-то спасла их в битве под Осоной. Поредевшее войско капитана восприняло эту помощь как божественный знак.
Кавалерия Берната скомкала строй, и Изембард отдал приказ к атаке. Он шел пешим, ведя за собой чуть больше сотни бойцов. Вместе с ним шли Арманни, Гарлеу, Маиор и Айрадо. Солдаты кричали, им не терпелось отомстить за павших товарищей, но их проклятия заглушал шум копыт.
Битва в чистом поле разразилась жаркая. Изембард перерубал мечом древки копий и уклонялся от разящих наконечников. Он видел, как валится с ног Маиор, пронзенный сразу тремя копьями, и душа его рвалась на части. Изембард в тоске и ярости искал на поле истинного виновника всех бедствий. Бернат из Готии восседал на коне, не принимая участия в схватке.
Исполнившись свирепости, но не теряя при этом головы, капитан прокладывал себе дорогу, оставляя за собой калек и мертвецов, порождая новые легенды о своей несокрушимости в бою. Бернат встревожился, увидев подступающего врага, и приказал двум своим конным телохранителям покончить с рыцарем. Изембард проскользнул под наконечником первого, подбежал ближе и воткнул меч ему в живот. Второй воспользовался этой стычкой и нацелил копье на капитана