Спустя несколько дней епископ устроил в своем дворце ужин, на который пригласил только самых близких людей; в числе их была и Года. Когда дама уже попрощалась и вышла из-за стола, Жорди незаметно провел ее в богатую опочивальню прелата. Сам Фродоин не замедлил явиться, как между ними втайне и было условлено. И тогда мужчина и женщина слились в нежных объятиях, наполняя друг друга счастьем и более не помышляя обо всех пережитых ими треволнениях.
Года возлежала на епископской постели, и отблески пламени играли на ее обнаженной коже. Пальцы Фродоина ласкали тело возлюбленной, на которое время наложило свой несмываемый отпечаток. Несмотря ни на что, они остались вместе, с глубокими шрамами в душе, но соединенные чувством, которое было сильнее их самих.
– О чем ты задумалась? – спросил Фродоин, приметив улыбку, неожиданно промелькнувшую на губах Годы.
– Твое имя вписано в историю этой земли, Фродоин. Да ты ведь и сам это знаешь? А вот мое имя будет стерто временем.
Сердце епископа омыла волна любви, он нежно припал к губам женщины.
– Человек есть прах и вернется во прах, Года из Барселоны, но душа пребудет вовеки. Твоя душа останется здесь, пока город стоит на своем месте.
Года приподнялась на ложе и крепко прижала Фродоина к себе, словно желая слиться с ним воедино.
– Я люблю тебя, проклятый епископ, – прошептала она, находя его губы.
Hic requiescit beata Eulalia martyris Christi, qui passa est in civitate Barchinona sub Daciano preside II Idus februarias, et fuit inventa Frodoino episcopo cum suo clero intra domu Sancte Marie X Kalendas novembras Deo gratias
[Здесь покоится блаженная Эулалия, мученица во Христе, претерпевшая в городе Барселона при Дациане префекте в день второй февральских ид (12 февраля) и обнаруженная епископом Фродоином и его клиром в церкви Санта-Мариа в день десятый ноябрьских календ (23 октября), благодарение Богу.]