– Я ведь тоже франк, – вслух раздумывал Фродоин. – С Дрого у меня было бы больше силы для насаждения своей власти.
– Это неверный путь, мой молодой епископ, – предостерег Сервусдеи, оглаживая густую серую бороду. Он до сих пор видел в Фродоине проказливого реймсского школяра, которого пирушки и служаночки прельщают куда больше, чем учеба.
Наконец Фродоин подошел к Дрого де Борру. От взгляда на это бледное лицо, наполовину скрытое буйной шевелюрой, у епископа волосы встали дыбом.
– Кто напал на нас минувшей ночью? Вы говорили о диких шайках.
Дрого с видимым удовольствием смерил епископа взглядом:
– Постоянные набеги сарацин обрекают на нищету тех, кого не увели в рабство. Если эти люди не умирают от голода, они попадают под власть сильного человека. Они объединяются в кланы, в орды и, не имея священника, способного облегчить их души, обращаются ко злу. – Когда Дрого де Борр говорил, за его речами чувствовались годы, проведенные в темном монастыре, куда заточил его отец. – Теперь эти люди и их дети – как бешеные псы, они селятся в пещерах в самой чаще леса, нападают на деревни, монастыри и купеческие караваны. Даже не спрашивайте, чем они питаются, когда не находят пищи в достаточных количествах…
Фродоин вздрогнул; его представление о злодействах в Марке отличалось от убеждений Жорди, но и у епископа было подспудное чувство, что на этой последней границе властвует Нечистый.
– Граф Гунфрид из Готии увел всех свободных людей, которые были способны держать оружие, – продолжал Дрого, – оставив лишь скудный гарнизон, защищающий саму Барселону. Граф Саломо живет, запершись в Уржеле. – Дрого горделиво поднял голову. – Только я один оберегаю Марку, господин епископ. Вам будут рассказывать обо мне совсем другое, но правда именно такова.
– Ваше появление было как чудо, – признал Фродоин, дожидаясь продолжения.
– Я возвращался из Жироны в мой замок Тенес, когда мои следопыты сообщили, что орды следуют за вами по пятам. И хотя вы и отказались от моей охраны, я по-прежнему считаю, что Барселона нуждается в епископе. Поэтому вы доберетесь до города живым. Мы поедем с вами, ведь нам еще много о чем нужно поговорить.
Фродоину не понравился намек, прозвучавший в последних словах, однако, почти не имея собственной охраны, он должен был вести себя осторожно и не повторять ошибки, допущенной в Жироне.
– Пора в путь! – объявил Фродоин. Сервусдеи снял с его головы митру.
Гул ответных голосов прозвучал не так тревожно, как в последние дни. Элизия помогла Гали надеть на спину узел с их вещами. Супруги стояли рядом с семьей Жоана и Леды. Все они имели истерзанный вид и вглядывались в лесную тень, надеясь на возвращение малютки Ады. Ее даже не успели окрестить. Если девочка погибла, ее семья не сможет омыть тело и помазать, как положено, святым маслом и душа ее будет скитаться, не зная покоя. Об Изембарде и Ротель тоже не было никаких известий.