– Пора поискать то, о чем рассказывал дедушка, – шепнул Элизии Гали.
– Сейчас?
– Пока не закончилась вечерня. Никто и не заметит.
Супруги пробрались сквозь толпу прихожан и поспешили прочь от дворцов по кривому переулку.
– Гомбау мне подробно объяснил, где стоял тот дом.
Они поднимались по улице, на которой частично сохранилась старинная брусчатка. В самой высокой части города помещались руины древнего языческого храма, с которым не справилось и само время. Элизия лишилась дара речи при виде ряда циклопических колонн, которые до сих пор стояли на своих местах.
– Да они толще столетнего дуба! Кто же сумел воздвигнуть подобное?
Гали тоже был впечатлен увиденным.
– Дедушка говорил, что эту штуку называют Миракль: церковники утверждают, будто эти колонны поставили христианские святые, движимые мощью Господней.
Элизия, так и не придя в себя от изумления, шагала вслед за Гали, который мучительно вспоминал дорогу. Рядом с колоннами находилась маленькая площадь, окруженная ветхими строениями; некоторые из них уже обрушились. Ближайшим из них был большой дом с потрескавшимся фасадом. Гали воспрянул духом, увидев, что там никто не живет.
– Это был дом Гомбау, моего деда.
Они заглянули в дверь, от которой остались только куски гнилого дерева. Но внутренние перекрытия сохранились. Дом был двухэтажный, с двускатной крышей и чердаком, служившим хранилищем для зерна. Убедившись, что вокруг никого нет, супруги прошли в дверь. Через прорехи в крыше с шумом вылетели голуби.
– Тут все может рухнуть в любую минуту, – опасливо заметила Элизия.
– Так и лучше: никто сюда не сунется.
Они вошли в просторный зал, где в углу помещалась печь из почерневших камней.
– Смотри-ка. – Гали показал на кусок штукатурки с геометрическим орнаментом, подпорченным сыростью. – Точно как рассказывал Гомбау.
– У тебя была богатая семья, – с уважением признала Элизия.
– Я жил вместе с родителями в новой башне в Вернете – это в Конфленте. Дедушка в основном жил в Барселоне. Он служил графу Сунифреду, а потом бежал, когда Гильем Септиманский напал на город. А сегодня я заберу то, что принадлежит мне.
Элизия с Гали осторожно исследовали другие помещения. Комнаты были непригодны для жилья. Лестница наверх была каменная, но они не решились ею воспользоваться, увидев щели между ступенями. Кухня имела выход в огород. Повсюду валялся мусор и куски строительного цемента. Гали улыбнулся:
– Это должно быть здесь. Давай помогай.
Они расчистили один угол и добрались до крышки в полу.
– Здесь был погреб.
У Элизии нашлись при себе трут и огниво, из веток и соломы она смастерила факел. Подвал оказался полон разбитыми бочками и рабочими инструментами, до того проржавевшими, что пользоваться ими было невозможно.