— Моя коллега, дама из Бразилии, знает о нем всё. Ведь это она назвала вам его имя.
— А как она узнала о его существовании?
— Долгая и запутанная история, для меня, к сожалению, почти темная.
— Тогда к чему упоминать о ней?
— Видите ли, Стефано по-прежнему не оставил мысли добраться до моего клиента, и мне хочется положить этому конец.
Ручка Каттера снова заскользила по бумаге, он отхлебнул из дымящейся чашки. Перед глазами медленно вырисовывалась сложная схема: кто — кому — когда — что сказал.
То, о чем сообщал в Вашингтоне Стефано, было известно ему почти дословно, однако остались и пробелы. Ясно одно: Стефано обязался прекратить охоту.
— С чего вы это взяли?
— Его люди в Бразилии похитили отца этой дамы.
Каттер невольно приоткрыл рот, взгляд его устремился в потолок. Через несколько секунд он спросил:
— Не может ли эта дама-юрист располагать информацией о деньгах?
— Такая вероятность существует.
Все встало на свои места.
Сэнди между тем продолжал:
— Похищение отца преследует целью заманить ее в Бразилию, где она будет схвачена и подвергнута пыткам так же, как и Патрик. Все упирается в деньги.
— Когда произошло это похищение?
— Вчера.
Ассистент Сэнди выудил сообщение из Интернета всего два часа назад — коротенькую заметку с шестой страницы «О Глобо», ежедневной городской газеты Рио-де-Жанейро.
Приводилось и имя жертвы — Паоло Миранда. Сэнди до сих пор не задумывался о настоящем имени той, которую знал как Лиа, так что можно было смело исходить из того, что ФБР очень скоро установит ее личность. Собственно говоря, Сэнди не видел большого греха в том, чтобы назвать ее имя, — беда заключалась в том, что он не знал его сам.
— Но тут мы мало что можем сделать.
— Неужели? За всем этим стоит Стефано. Надавите на него. Скажите, что моя коллега не собирается лезть в расставленные сети, что она обратится к бразильским властям и укажет им на него, Джека Стефано.
— Посмотрю, что в моих силах.
Каттер помнил, что сидевший перед ним Сэнди Макдермотт выдвинул против ФБР иск на несколько миллионов долларов, обвинив в преступлениях, которые Бюро никогда не совершало. Но заводить сейчас разговор об иске не имело никакого смысла. Позже, может быть.
— Единственное, что волнует Стефано, — это деньги, — добавил Сэнди. — Если со стариком что-то случится, Джек не увидит ни цента.
— Вы хотите сказать, что есть возможность вступить в переговоры?
— А как вы думаете? В ожидании смертного приговора или пожизненного заключения вы бы тоже начали их, а?
— Так что мы должны сказать Стефано?
— Прикажите ему отпустить старика, а потом можно будет поговорить и о деньгах.