В 8 вечера у памятника Грибоедову рядом со станцией метро «Кировская» на Чистых прудах произошла с использованием паролей первая встреча Рольфа с Шеймовым. Во время прогулки по бульвару в темноте они задавали друг другу вопросы, стараясь понять, нет ли поводов для недоверия и тревоги. Рольф подтвердил, что выезд из СССР возможен, но операцию надо готовить от полугода до года, но Шеймов, со своей стороны, утверждал, что и за неделю можно все решить, и упорно настаивал только на личных встречах между ними, предложив полностью отказаться от тайниковых операций. После встречи Рольф проехал на метро пару станций, затем жена подобрала его на машине, и они направились домой.
На одной из следующих встреч, организованных московской резидентурой с применением различных ухищрений, Рольф передал Шеймову миниатюрные фотокамеры «Тропел», и Шеймов, как и обещал, вернул затем камеры с отснятой пленкой, содержание которой убедило Лэнгли в искренности Шеймова, его ценности для ЦРУ и необходимости действительно в сжатые сроки, а не через год или полгода, организовать его выезд вместе с семьей из СССР.
Информация от Шеймова была настолько «горячей», что в АНБ и ЦРУ сразу поняли: ее колоссальная ценность будет актуальной до тех пор, пока Советы не узнают, что она похищена, ибо как только это обнаружится, советские власти поменяют коды сообщений между штаб-квартирой КГБ и его резидентурами по всему миру. Самая дерзкая операция за предшествующую историю работы ЦРУ в Москве под кодовым наименованием «Вперед» вступила в завершающую стадию.
На третью встречу Шеймов принес фотографии своей семьи, которые ЦРУ могло использовать для их эвакуации, и передал прочую информацию, о которой ранее спрашивал Рольф. Главную проблему в ходе эвакуации представляла маленькая дочь Шеймова. Двое взрослых могут сидеть тихо в течение примерно сорока минут, пока их будут провозить в фургоне, но как быть с четырехлетней девочкой, как сделать так, чтобы она молчала?
Рольф добыл в ЦРУ пять образцов снотворного, подходящего для маленького ребенка. Рольф не был уверен, что Шеймов возьмет образцы снотворного, но, к его удивлению, Шеймов согласился и на следующей встрече передал в ЦРУ составленный им от руки график дыхания и пульса дочери, когда ей давали разные таблетки. Так ЦРУ выбрало одно средство для дочери Шеймова на день эвакуации.
Примерно за десять недель московская резидентура провела пять встреч с Шеймовым. Это был беспрецедентный темп. Операции ЦРУ по связи с Шеймовым остались незамеченными КГБ.
Эвакуацию назначили на субботу 17 мая 1980 года. По плану Шеймовым следовало добраться на поезде до глухого лесистого местечка, находящегося на полпути между Ленинградом и финской границей, откуда ЦРУ могло вывезти их, спрятав в автомобиле. Рольф хотел просидеть в резидентуре всю субботу, чтобы знать, как все прошло, но Гербер сказал, что в этом нет смысла. Он не хотел, чтобы КГБ обратил внимание на их хоть сколько-то повышенную активность. Гербер сказал дежурному связисту ЦРУ в тот день, что ждет сообщения об операции. Если она пройдет успешно, связист должен повесить лист бумаги с написанной от руки цифрой единицей на внутреннюю дверь резидентуры, если провал — нужно написать ноль.