— Я не прощу себя за то, что вычеркнул твоего отца из своей жизни, — сказал он Ками, когда самолет выровнялся и стюардесса ушла, чтобы принести ромашковый чай. — Он был хорошим другом. Я не должен был бросать его детей на произвол судьбы.
Ками отвернулась к иллюминатору, наблюдая, как черное одеяло Тихого океана проплывало под ними.
— Я не знаю, что сказать, — еле слышно проговорила Ками. — Я слишком устала, чтобы с этим разбираться. Я просто хочу выпить чаю, заснуть и покончить со всем этим, когда мы доберемся до Сицилии. Ты не против?
— Нет. — Он хотел взять ее за руку, утешить. Рассказать все, что угнетало его все это время. — Иди в каюту, — кивнул Данте в сторону двери позади них.
— В этом самолете есть спальня? — фыркнула Ками. — И сколько их? А бассейн есть? Дорожки для боулинга?
Данте не понял, было ли это простое женское любопытство или же пример сухого остроумия, поэтому просто ответил:
— Только одна каюта. И телевизор, — кивнул он в сторону монитора, где можно было наблюдать за маршрутом.
— Мне и здесь хорошо, — сухо сказала Ками.
— Я останусь здесь, — ответил Данте, потерев переносицу. — Я войду в каюту, только чтобы предупредить тебя о турбулентности. Тебе придется вернуться на место и пристегнуться.
— Я в порядке, — упрямо повторила Ками.
Три слова, произнесенные слабым шепотом, наполнили его легкие бетоном.
Следующие полчаса Ками цедила чай и смотрела в черноту иллюминатора. В конце концов она уснула. Данте отстегнул ремни безопасности и отнес ее в постель. Ему очень хотелось остаться с ней. Ему так не хватало тепла ее тела, чтобы прогнать арктический холод, поселившийся в его душе.
Вместо этого он укрыл Ками легким одеялом и вернулся на свое место, где неожиданно для себя заснул. Ему приснилось, что Ками исчезла с борта самолета, и это выдернуло его из беспокойной дремы.
Его шея болела от неудобной позы, а глаза нещадно жгло, как будто их терли наждачной бумагой. Они пролетели большую часть пути.
— Нет, со мной все в порядке, — тихо говорила Ками стюардессе. — Просто я плохо переношу полеты. Бутербродов будет достаточно, спасибо!
— Укачивает? — спросил он Ками, когда она подошла к своему месту.
Она была бледна, волосы были расчесаны кое-как, в воздухе витал запах зубной пасты.
— Немного, — пробормотала она, избегая смотреть ему в глаза, и снова уставилась в иллюминатор.
— Еще несколько часов, — указал Данте на карту полета. Они пролетали над Средиземным морем.
Несмотря на обстоятельства, он очень хотел показать ей свою родину. Данте надеялся почему-то, что она полюбит ее так же, как и он.