Купол дымчатого стекла поддерживался каркасом из белых балок, который, по мнению архитектора, должен был привносить какую-то там динамику во все строение. Оказалось, что стекло на самом деле – пластик, поэтому Хайме, когда он взобрался на одну из балок поудобнее, понадобились вся его сила и вся длина рычага из ручки щетки, чтобы сломать его. Еще несколько ударов – и вниз полетели длинные, смертельно острые полосы пластмассы.
Под купол ворвался свет, и в его потоках заплясала пыль – так, что весь торговый центр словно наполнился светлячками.
Далеко внизу дерево разорвало стенки своей тюрьмы из фактурного бетона и рванулось кверху, как курьерский поезд. Хайме никогда не осознавал, что деревья, когда растут, издают особый звук. Этого вообще никто не осознавал, потому что если нарисовать график этой звуковой волны, от одного пика до другого будет двадцать четыре часа.
Проиграйте этот звук на огромной скорости и услышите, что деревья растут со звуком «вжж-уух!»
Хайме смотрел, как оно надвигается на него, словно зеленое грибовидное облако. Из-под корней вырывался пар.
У балок не было ни малейшего шанса. Остатки купола взлетели в небо, словно шарик для пинг-понга на струе из фонтана.
И во всем городе творилось то же самое, только города больше не было. Видно было только сплошное зеленое покрывало – во все стороны, до самого горизонта.
Хайме уселся на своей ветви поудобнее, уцепился за лиану и засмеялся. Он смеялся, и смеялся, и смеялся.
Вскоре пошел дождь.
* * *
Исследовательское китобойное судно Каппамаки занималось исследованиями на тему «Сколько китов можно поймать за неделю?»
Только вот сегодня китов не было вообще. Команда бессмысленно глазела на экраны, на которых с помощью новых высоких технологий показывались любые объекты крупнее сардины и рассчитывалась их чистая стоимость на международном нефтяном рынке, но ничего на них не видела. Если там и показывалась случайная рыбешка, она удалялась с такой скоростью, словно куда-то опаздывала.
Капитан побарабанил пальцами по пульту. Он подозревал, что вскоре ему придется проводить свое собственное исследование, чтобы выяснить, что происходит со статистически небольшой выборкой капитанов китобойных плавбаз, вернувшихся в порт с пустыми трюмами и без материалов для исследования. Что, интересно, с ними делают? Может, запирают в комнате наедине с гарпунной пушкой и ожидают, что ты поступишь как честный человек?
Этого просто не могло быть. Хоть что-то должно обнаруживаться.
Навигатор оторвал лист с принтерной распечаткой и уставился на него.