Эта фраза была встречена молчанием.
– Какие дома? – наконец спросил Брайан. – У Джонсонитов что, есть собственный дом?
Обычно такое замечание служило началом бурного обсуждения минут на пять, когда у ЭТИХ было соответствующее настроение, но Адам чувствовал, что сейчас не самое подходящее время.
– Короче, вы все считаете, – подытожил он самым председательским голосом, – что нет никакого смысла, если Жирные Джонсониты побьют ЭТИХ или наоборот?
– Правильно, – ответила Язва. – Потому что, – добавила она, – если мы их побьем, нам придется стать самим себе смертельными врагами. И тогда будет: я и Адам против Брайана и Уэнсли.
Она выпрямилась.
– Всем нужен свой Жирняга Джонсон.
– Угу, – сказал Адам. – Я так и думал. Нет смысла, чтобы кто-нибудь побеждал. Я так и думал.
Он уставился на Бобика, или, возможно, сквозь Бобика.
– Вроде бы так просто, – сказал Уэнслидейл и тоже выпрямился. – И на что здесь могли уйти тысячи лет?
– Это потому что те, кто пытался разобраться, были мужчины, – многозначительно заметила Язва.
– С чего это вдруг тебе понадобилось вставать на чью-то сторону? – прищурился Уэнслидейл.
– Понадобилось, – отрезала Язва. – Каждый должен в чем-нибудь встать на чью-нибудь сторону.
Адам, по всей видимости, определился с решением.
– Да. Только мне кажется, можно еще придумать свою собственную. Идите за великами, – спокойно продолжил он. – Думаю, нам лучше поговорить кое с кем.
* * *
Чух-чух-чух-чух-чух-чух-чух. Мотороллер мадам Трейси пыхтел, пробираясь по Крауч-Энд-Хай-стрит. Это было единственное транспортное средство, движущееся по пригородной лондонской улице, забитой неподвижными машинами, такси и красными двухэтажными автобусами.
– Ни разу не видела такой пробки, – заметила мадам Трейси. – Наверное, где-то авария.
– Очень может быть, – отозвался Азирафель. – Мистер Шэдуэлл, если вы не обнимете меня двумя руками, вы упадете. Мой мотороллер не рассчитан на двоих, понимаете?
– На троих, – пробормотал Шэдуэлл, одной рукой мертвой хваткой ухватившийся за седло, а в другой сжимавший Громовик.
– Мистер Шэдуэлл, я повторять не буду.
– Тогда вам придется остановиться, чтобы я мог поправить свое орудие, – вздохнул Шэдуэлл.
Мадам Трейси смущенно хихикнула, но все же свернула к обочине и остановила мотороллер.
Шэдуэлл уселся поудобнее, пристроил мушкет и, глухо ворча, обнял мадам Трейси обеими руками. Громовик оказался между ними, словно дуэнья на свидании.
Они молча ехали под дождем еще десять минут – чух-чух-чух-чух-чух-чух-чух – и мадам Трейси очень аккуратно протискивалась между машинами и автобусами.