– Слушайте! – воскликнул Ньют. – У меня нет ни малейшего представления, о чем вы говорите!
– Вот это, – торжественно произнес мистер Баддиком, пододвигая к нему коробку, и сияя, словно Азирафель, готовый вытащить голубя из шляпы, – это ваше. Кто-то хотел, чтобы вы это получили. И оставил очень четкие инструкции.
– Это подарок? – с подозрением в голосе спросил Ньют.
Он осторожно осмотрел заклеенную липкой лентой коробку, а потом стал рыться в ящике стола в поисках острого ножа.
– Я бы сказал скорее наследство, – ответил мистер Баддиком. – Понимаете, мы храним это триста лет. Ах, прошу прощения. Я что-то не то сказал? Подержите в холодной воде, мне всегда помогает.
– Какого черта здесь творится? – невнятно сказал Ньют, но в его голове уже появилось вполне определенное, леденящее душу подозрение.
Он нервно сосал порезанный палец.
– Это забавная история. Ничего, если я присяду? Я, конечно, не знаю всех подробностей, потому что пришел работать в нашу компанию всего пятнадцать лет назад, но…
…Когда шкатулку со всеми предосторожностями доставили, это была мелкая адвокатская контора; и Редфирн, и Ненарокомб, и оба Роуби появятся значительно позже. Изо всех сил отбивавшийся от неожиданного поручения поверенный, получивший шкатулку, с удивлением обнаружил, что к ней шпагатом прикреплено письмо, адресованное лично ему.
В нем содержались недвусмысленные инструкции и пять интересных фактов из истории следующего десятилетия, которые, если неглупый молодой человек найдет им должное применение, могли способствовать весьма успешной карьере на поприще юриспруденции.
Все, что от него требовалось – обеспечить шкатулке тщательный присмотр на протяжении более трехсот лет, после чего ее надлежало доставить по некоему адресу…
– …хотя, разумеется, фирма за все эти сотни лет много раз переходила из рук в руки, – закончил мистер Баддиком, – но эта шкатулка всегда оставалась частью нашего движимого имущества с самого начала.
– Я даже не знал, что в семнадцатом веке делали «сникерсы», – сказал Ньют.
– Это просто, чтобы не поцарапать ее в багажнике, – заверил его мистер Баддиком.
– И ее ни разу не открывали все эти годы? – спросил Ньют.
– Дважды, насколько мне известно, – ответил мистер Баддиком. – В 1757 году ее открывал мистер Джордж Кранби, а в 1928-м – мистер Артур Ненарокомб, его сын – нынешний мистер Ненарокомб. – Он откашлялся. – Мистер Кранби, видимо, нашел письмо…
– …на его собственное имя, – вставил Ньют.
Мистер Баддиком тут же сел прямо.
– Именно так. Как вы догадались?
– Похоже, я узнаю стиль, – мрачно заметил Ньют. – Что с ними случилось?