Уникальность нашей Теократии заключается в том, что ты очень быстро начинаешь любить этот мир. Весело у нас. И легко. Мама смогла заразить его перед уходом таким количеством света и тепла, что теперь они неустанно множатся сами по себе.
Поэтому я не удивился, когда Терри с Милой просто встали, попрощались и ушли рука об руку искать себе место в этом самом прекрасном мире, больше не желая думать ни о пушках, ни о ракетах, ни о смерти и древних монстрах. Именно так работает дар Вавилонской Блудницы Инги фон Бадендорф, превращающий рано или поздно любого баалита в предателя.
– Надеюсь, что у них все будет хорошо, – сказал я, глядя землянам вслед.
– Тут и гадать нечего. А ты знал, что Мила беременна?
Я ошалело уставился на человека-нечеловека. Спирит утвердительно кивнул.
– Да-да. Она не применяла контрацепцию с самого прилета, так что удивляться нечему.
– Но ведь… Я же тоже…
– Да уж, старались вы с Терри не покладая рук. В любом случае я просто уверен, что у этого нового человека будут замечательные родители.
– Полли меня убьет.
– Не исключено, даже если Терри старался сильнее. Но сделает это она только от большой любви, так что шанс выкрутиться у тебя есть. А теперь прости, Вилли, но мне пора. Тем более, что тебе пора уже наконец поговорить с моим нанимателем.
– О чем мне говорить с Молохом? И так все ясно.
– Да неужели? – засмеялся Спирит и исчез с экранов.
Мы с Верещагиной сели за стол и ткнули в пластиковую кнопку прямого мануального управления орудийными системами Молоха.
Экран погас. Погасли голопанели, умер вирт.
Открылась настоящая дверь, через которую к нам и вошел воспитатель младшей группы Велвел Меламед в своей широкополой шляпе и удивительно тесном пиджаке.
– Здравствуй, Вилли фон Бадендорф. И ты здравствуй, Мария Верещагина. Ищущий, да обрящет.
Голопанели снова заработали, показав все интернатуры на каждом планетоиде. Везде, в каждой группе, дедушка Велвел читал малышне сказки, мазал мазью расцарапанные коленки, заботливо расчесывал непослушные вихры и уговаривал съесть еще одну ложку такой полезной и чудесной каши. Одновременно стоя перед нами и улыбаясь.
– М… Молох?
– Всегда к твоим услугам, Вилли. Правда, неплохо для набора микросхем и болтиков?
Вот оно что. А я все думал, как Теократии удается найти столько одаренных и терпеливых воспитателей, чтобы всех нас еще в раннем детстве избавить от грязи баалитского прошлого.
– Лева удивится…
– Он знает. Все евреи знают, что такое Велвел Меламед. Это наша маленькая тайна.
– И они не против?
– Я расскажу тебе, Вилли, одну историю. Очень поучительную, почти притчу.