Сам Пит доучился-таки до астрофизика, и теперь разговаривает со светилами науки на их языке. Он пока отказался от новых форм, потому что Машке оно не дано, а астрофизик он обалденный и безо всяких примочек. Энергеты утверждают, что мимо их дома пролетать – одно удовольствие, запах плова, шашлыка, расстегаев и плюшек пробивает на полтора световых года, делая путешествие любого разумного света гораздо приятнее.
Я разобрался в транстайминге. Это обычная пересадка духовной матрицы на новый носитель, потому что старый отдал концы где-то в далеком прошлом. Матрицу копировал из своего измерения Левиафан, конвертировал в цифру и скармливал Молоху для реинкарнации покойного. Увы, но в прошлом, по причине присутствия Баала, Левиафан не столь хорош, поэтому воскресить всех и каждого у нас пока не получится, но мы будем стараться.
С Баалом тоже все относительно выяснилось. Скорее всего, он один из паразитов духовного пространства, как-то пролезший в наш мир и отожравшийся на его беззащитных обитателях до почти титанических размеров. Но покинув родное измерение, он потерял мобильность и оказался прикованным к планете, на чем мой папэ наконец-то его и уделал.
Сильно выросшая за это время Полина, соблазненная моей мамой, впахивает по трое суток в неделю на Марсе координатором и гребет квоты лопатой. Местная детвора ее обожает, потому что моя Полли – это сплошной материнский инстинкт. Я долго думал, почему я так на нее залип, а потом взял, да и спросил Молоха. Выяснилось, что папэ специально задал ему в свое время задачку подыскать мне идеально совместимую по всем биоритмам пару, и тот, как всегда, справился с поставленной задачей. Я на них, если задуматься, за это не в обиде. Тем более, что у нее задержка.
Все прекрасно, только Инга фон Бадендорф так и не прилетела повидать папэ.
– Ничего не может закончиться хорошо для баалитов, Вилли, ты же знаешь. Нам недоступны небеса, потому что мы слишком злопамятны и слишком глупы, вечно путаем прощение с равнодушием.
Папэ сидит в одиночестве у моего памятника в центре Ингенбурга, города-призрака для троих, и перед ним стоит старинный, уже чуть тронутый зеленью времени медный телескоп, направленный в сторону Марса.
– Особенно для адептов. Потому что эти лица хорошенько запомнил Баал, мечтая перед смертью отомстить сполна за наше предательство.
Папэ небрит и трезв, он не сводит глаз с Красной Планеты, откуда взлетела в бесконечные небеса женщина-птица.
– Мы все платим свою цену. Мы – последнее поколение Homo Sapiens, и Адам Ришон нашими трудами оказался Человеком Милосердным, что дает нам немного душевного покоя в Конце Времен.