– Что случилось? – раздалось из кухни.
– Быстро сюда, тут человека нужно спасать, а один я такое не потяну!
Терри с округлившимися глазами просунул голову в комнату, явно проверяя, действительно ли опасность настолько близка, или это я так зло пошутил.
– Мила, мой кореш еще не готов. Дай нам тридцать минут. Кстати, а Машка вам показывала, как этих быков развели?
– Да, только я ничего не поняла. Маша говорит, что ты считаешь это голографической постановкой, но сама в это не верит.
– А ты?
– Я уже не знаю, – Мила врубила гелик и показала на голограмму диктора, – Он же как живой, вблизи даже волоски и огрехи макияжа видно.
– Если профессиональный гелик, то можно даже потрогать. Технология сдерживающего эффекта и чуть-чуть самогипноза. Я как раз об этом и хотел поговорить, – я замялся, подыскивая слова.
Терри заинтересовался, бросил заправляться пивом, и уселся напротив.
– В общем, ребят, скорее всего вашими видеозаписями можно смело подтереть зад. И туда же засунуть образцы днк пришельцев.
– Объясни?
– Просто у нас тут есть один клуб чудаков, которых хлебом не корми, дай поглумиться над ближним. Об адепте Илае слышали?
– А как же. Голод.
– Голод?
– Всех четверых адептов у нас традиционно сравнивают со всадниками Апокалипсиса. Илай – Голод.
Я рассмеялся, адепту это бы понравилось.
– Так вот, этот худыш сам по себе большой дока по части навести тумана на ровном месте, а с Молохом в кармане и косплэерами в качестве персонала может устроить такое, что вам небо с овчинку покажется.
– А зачем ему это? Дешевле просто к стенке поставить. Нет человека – нет проблемы.
– К стенке? Дешевле? Тут все бесплатно, и никого к стенкам не ставят. Максимум, на что вы можете рассчитывать – принудительное фермерство, маленький домик в отдаленном уголке Гондваны с геликом и драгстором, пастор ПСС и час социальных работ ежесуточно.
– Это в том случае, если ты прав, и Голод так развлекается. А если правы мы?
– Так о чем речь? Пошли, проверим! Только учитывая, что если чужие все же есть, миссия может быть самоубийственной. Рекомендую поесть, выпить, разнюхаться и натрахаться, как в последний раз.
Выражение лиц Терри и Милы дружелюбностью не отличалось. Разное у нас с занудами чувство юмора, что уж тут, и здорового цинизма им в интернатуре явно не прививали.
– Не дрейфь, десант. Утром слетаем на ту станцию, поковыряемся в ангаре. Тем более что на моей Блохе просто чумовой саббуфер, Терри.