Жуков». [55].
И вторая директива — Наркома обороны С.К. Тимошенко и начальника Генштаба Г.К. Жукова, направленная Военному совету КОВО (Киевский Особый Военный Округ) 13 июня 1941 года:
«ДИРЕКТИВА ВОЕННОМУ СОВЕТУ КОВО № 504205 13 июня 1941 г.
Для повышения боевой готовности войск округа к 1 июля 1941г. все глубинные дивизии и управления корпусов с корпусными частями перевести ближе к госгранице в новые лагеря, согласно прилагаемой карты.
… Передвижения войск сохранить в полной тайне. Марш совершать с тактическими учениями, по ночам.
... Семьи не брать.
Исполнение донести нарочным к 1 июля 1941 г.» [56].
Итак, до 9 июня Гитлер проявляет нерешительность. Тогда 10 июня Сталин одной рукой, через директиву Жукова, запрещает войскам занимать предполье, что лишает армию возможности развернуть у границы войска и быть готовой оказать сопротивление в случае агрессии Германии, а другой рукой, через Директиву от 13 июня, добавляет масла в огонь, приводя в движение к границе огромные массы войск, которые должны быть готовы для нанесения удара по Германии к 1 июля. Привязка этих приказов к дате готовности германских войск к нанесению удара 22 июня очевидна. Сталин провоцирует Гитлера на превентивный удар и одновременно подставляет под этот удар свои войска! Эти действия Сталина дают немедленный эффект. Из донесения разведки видно, что с 11 по 16 июня настроение Гитлера меняется на нужное Сталину. Корреляцию этих событий трудно опровергнуть. Обратим еще раз внимание на грубую резолюцию Сталина. Думается, что эта реакция свидетельствует о зыбкости всей ситуации и о том, что Сталин нервничает, поскольку он очень многое поставил на карту. Если эти донесения неверны, то всё может пойти насмарку. И он требует от разведки точной даты нападения. Это именно то состояние Сталина, в котором он должен был находиться в этот момент согласно нашей концепции.
В заключение приведем одну цитату, в которой вновь появляется Герхард Кегель — сотрудник германского посольства в Москве и по совместительству «источник X» советской разведки. Этот источник сообщил о грядущем нападении абсолютно исчерпывающие данные 21 июня 1941 года.
«Значительное место в «Перечне…» занимают донесения источника «Х». Под этим псевдонимом в данном документе числился сотрудник немецкого посольства в Москве Герхард Кегель. С этим источником работал военный разведчик К.Б. Леонтьев. […]
Ранним утром 21 июня 1941 г. Г. Кегель вызвал К. Леонтьева на срочную встречу. Источник сообщил, что германский посол «…получил телеграмму из министерства иностранных дел в Берлине» и, по его сведениям, «…война Германии против СССР начнется в ближайшие 48 часов». Прощаясь с Кегелем, Леонтьев попросил его еще раз внимательно проверить все данные и предложил провести еще одну встречу в 19 часов.