не решатся даже предположить! Хотя
это предельно просто.
Если Военно-морской флот приводится в боевую готовность, а сухопутная армия у западной границы в такую готовность не приводится, то это означает, что командование считает, что Красная Армия на западной границе в момент нападения Германии в боевой готовности находиться не должна. И всё. И больше ничего.
Все рассуждения, что армия была не готова потому, что Директиву № 1 не успели вовремя донести, или что ее не исполнили нерадивые командиры, или что это был заговор военных, или всё что угодно, что напридумывали историки, являются не чем иным, как ложью, которой рассуждавшие прикрывали нежелание назвать вещи своими именами. Если бы «не успели вовремя донести», то тех, кто «не успел», нашли бы и наказали. Однако никакого расследования и поиска того, кто «не успел», не было, поскольку Директива не дошла по той причине, что она просто не должна была дойти!
В Директиве № 1 накануне войны Сталин приказывает: «На провокации не отвечать!». Этот приказ означает только одно: приказ умереть, не оказывая сопротивления. С таким же успехом Сталин мог отдать приказ: «Немецким войскам сопротивления не оказывать. Продвижению вглубь страны не мешать!». Но такого приказа он отдать не мог — его вынуждены были бы арестовать и расстрелять за предательство его же соратники. А вот приказы не отвечать на провокации или перейти в наступление, когда войска уже бегут и сдаются в плен (Директивы № 2 и № 3), звучат уже не как прямое предательство. Хотя по смыслу эти приказы идентичны! И эти приказы соратники уже были готовы подписать за Сталина и тем самым его прикрыть.
Для высшего руководства Красной Армии и для Сталина война была ожидаемой; более того, она была плановой и хорошо подготовленной. И неожиданность этого нападения для населения и Красной Армии была одним из элементов этого плана. Гитлер должен был получить свою победу — быструю, блестящую и грандиозную. И он должен был поверить в свой гений и в то, что полная победа в этой войне близка. Что до нее остается сделать еще только один маленький шаг. Потом еще один, и еще … И так Гитлер должен был наступать дальше и дальше, пока полностью не увяз бы в своих победах и не потерял на просторах России всю свою армию. Блицкриг должен был превратиться в затяжную войну, в которой против Гитлера выступит коалиция демократических стран вместе с СССР. В такой войне у Гитлера никаких шансов на победу уже не будет. В этом и состоял план Сталина на начало ВОВ.
Здесь нам пришлось забежать немного вперед, поскольку говорить о плане на начало войны можно только тогда, когда есть понимание того, какие задачи стояли перед теми, кто этот план разрабатывал.