Ответ Сталина на ноту Великобритании от 15 апреля будет рассмотрен в следующем параграфе. Сейчас же продолжим обсуждение переговоров СССР с Германией.
Следующим жестом, продемонстрировавшим стремление Сталина к сближению с Гитлером, была отставка наркома по иностранным делам Литвинова, которая произошла 3 мая.
«Смысл отставки Литвинова был правильно понят в Берлине. Как писал Черчилль в книге “Вторая мировая война”, “еврей Литвинов ушел, и было устранено главное предубеждение Гитлера”. С этого момента германское правительство перестало называть свою политику антибольшевистской и обратило всю свою брань в адрес “плутодемократий”». [12]. В. Роговин, т. 6. «Мировая революция и мировая война», стр. 195.
Отставка Литвинова с поста наркома произвела сильное впечатление на Гитлера. Для Гитлера Литвинов олицетворял международную политику коммунистов. С его именем связывалась политика на сближение с демократическими странами для противодействия Германии. Поэтому его отставка была воспринята в Берлине как сигнал об отходе от этой политики. Это была не просто отставка. Она сопровождалась чисткой в наркомате иностранных дел, которая подтверждала, что Сталин действительно собирается менять свою политику.
Справка
К осени 1939 года жертвами репрессий стали 5 заместителей наркома иностранных дел, 48 полпредов, 30 заведующих отделами НКИД, 28 глав консульских представительств, 113 других руководящих работников НКИД. [12], с. 193.
В связи с этими событиями Гитлер вызвал в Берлин для консультаций советника посольства Германии в СССР Густава Хильгера. Вот как Хильгер описал свою беседу с Гитлером. Разговор с Хильгером Гитлер начал с вопроса о причинах, побудивших Сталина сместить Литвинова.
«"Сталин сделал это потому, что Литвинов стремился к соглашению с Англией и Францией, между тем как Сталин считал, что западные державы намерены заставить Россию в случае войны таскать для них каштаны из огня”. Гитлер ничего не ответил, но взглядом дал понять Риббентропу, что мое объяснение внесло для него ясность. Затем он спросил, верю ли я в то, что Сталин при определенных условиях был бы готов установить взаимопонимание с Германией. Я почувствовал желание сделать Гитлеру резюме германо-советских отношений с 1933 года и напомнить ему, как часто Советское правительство в первые годы его правления выражало желание сохранить прежние дружественные отношения с Германией. Однако я ограничился указанием на то, что 10 марта Сталин заявил: для конфликта между Германией и Советским Союзом никаких видимых причин нет... По просьбе Риббентропа мне пришлось дважды зачитать соответствующее место. Гитлер... потребовал, чтобы я доложил, “как в общем и целом обстоят дела в России”... Я обрисовал смысл и значение той борьбы за власть, которая шла между Сталиным и оппозиционными течениями, и рассказал,