Он и не подозревал, что в рабском доме у него живет еще одна рабыня из тех мест. Собственно, он даже не помнил эту старуху — ни в лицо, ни по имени.
Девчонка гладила щенка медленно, трепетно, запуская пальцы в шерсть. Харальд, засмотревшись ей на руку, подумал — меня бы так гладила, больше толку было бы. Тело ниже пояса тут же отозвалось болью на неосторожную мысль.
Он точно останется с ней без мужского копья — потому что оно у него в конце концов треснет и отвалится. Харальд поморщился. Девчонка, если вдуматься, и ценна-то только потому, что с ней можно иметь баб, не боясь того, чем это кончится.
Может, теперь она станет поуступчивей? До конца ночи еще далеко…
Харальд подступил к девчонке легким шагом, взял за локоть и потянул. Та застыла, но он дернул локоть посильней, и она пошла, прижав к себе щенка.
Факел Харальд забрал с собой — и оставил, пригасив об землю, у входа в хозяйскую половину главного дома. Ночью огонь без присмотра лучше не оставлять.
Но когда потянул славянскую рабыню к входной двери, она опять уперлась. Он сгреб ее на руки, понес.
Из покоев, где ночевал Свальд, доносились тяжкие вздохи и стоны. Харальд, проходя мимо, молча позавидовал брату.
Девчонка, когда он занес ее в ту же опочивальню, из которой вывел, и поставил на пол, глянула обиженно. В ответ Харальд нахмурился. Смотрит, как дите малое, которое обманули, а ведь он ее уже бабой сделал. Пора бы уж по-другому соображать…
Он задвинул засов на двери, дошагал до кровати и медленно, повернувшись к светловолосой спиной, начал расстегивать пояс. Стянул рубаху, взялся за сапоги.
Черный щенок уснул на руках у Забавы по дороге — а чужанин, приведя ее обратно, в богатые покои, посмотрел нехорошо, нахмурив бровь.
И, встав к ней спиной, принялся раздеваться.
Тут и без слов стало ясно, что к чему. Забава, притиснув щенка к себе, молча смотрела. Даже край шкуры из пальцев выпустила, и она, скользнув по правому плечу, упала на пол. Только потом до нее дошло, что было бы лучше отвернуться. Видать, совсем в ней стыда девичьего не осталось…
По широкой спине чужанина крест-накрест шли два длинных шрама, тонкие, ярко-красные, словно только-только поджившие. Белыми нитями смотрелись другие отметины, едва заметные при в неверном свете ночника…
Потом чужанин в одних штанах подошел к ней. Забава торопливо отступила — однако он уже оказался у нее за спиной. Кинул руки ей на плечи, обручами сложив одну поверх другой у нее над грудью. Да так быстро, что она и опомниться не успела.
Еще и пальцами плечи прихватил, но не больно.