— Взаправду может? — Дрогнувшим голосом спросила Забава. — Баб убивать?
— Лучше тебе не знать, чего он еще может. — Выдохнула бабка Маленя.
И тут же осеклась, затихнув у двери.
Харальд-чужанин вдруг глянул на Забаву по-другому — черные зрачки расплеснулись, сожрав серебро. Прошипел хрипло, но по-славянски:
— Дом.
И тихо стало. Чужанин молчал, бабка Маленя затаилась у двери, даже дышать, похоже, перестала…
— Да обещаю. — Выпалила вдруг Забава.
И тут же об этом пожалела. Но уж больно тягостная тишина стояла перед этим в комнате. И Харальд замер, только зрачки черные и дышали у него в глазах…
После ее слов бабка быстро забормотала, переводя сказанное. Забава сразу же торопливо добавила, припомнив угрозы Красавы на корабле:
— Только ты скажи — если он меня на потеху своим воинам кинет, я в море утоплюсь.
Бабка Маленя опять испуганно смолкла, но чужанин каркнул — и она сбивчиво заговорила, донося до него сказанное.
Наверно, люди Свальда развлеклись с кем-то по дороге, подумал Харальд. А девчонка нагляделась — или наслушалась. Он кивнул.
— Этого с ней не случится.
Дальше Харальд замолчал, ожидая, что она еще что-то скажет, потребует — женщины обычно болтливы, желаний у них много — но светловолосая молчала, настороженно глядя на него.
— Веди ее в ту опочивальню. — Приказал наконец Харальд. — Жить она будет там. Найди ей одежду. Принеси еду — и ходи за ней по пятам, пока гуляет. И еще кое-что. Расскажи этой славянке, что бежать ей отсюда некуда. Особенно такой, как она. На много дней пути от моих земель живет только наш народ. И такие, как она, для нас рабы и добыча. А потом идут земли шведов, финов… и там то же самое. Если она не хочет, чтобы ее в конце концов бросили на потеху толпе мужиков, пусть сидит тут. Здесь ее никто не тронет.
Он вышел, не глядя больше на светловолосую. Задержался в проходе, бросил Ансену, стоявшему за дверью:
— Охрану снять. Девчонке позволяется ходить по поместью — но не дальше ограды. Передай всем, и Кейлеву тоже, чтобы ее не трогали — но приглядывали.
Ансен поспешно кивнул, Харальд зашагал к выходу из главного дома.
На душе у него было непонятно. Может, не надо было запугивать девчонку, что он начнет убивать баб, если она посмеет сбежать?
А схожу-ка я к темноволосой, решил вдруг Харальд. Кейлев наверняка упрятал ее в одну из каморок рабского дома. Кровати там уже, чем в хозяйской опочивальне, но для того, что случится, их ширины вполне хватит. Посмотрю наконец, что представляет из себя второй подарок Свальда…
Интересно, девственница ли она? Хотя с таким телом и с таким нравом — навряд ли.