Харальд ждал.
Он не хотел многого — от этой поклонов с подносами он не ждал. Достаточно будет, если девчонка подойдет к нему близко. Но сама. И посмотрит в глаза, желательно без страха.
Хотя Харальд не отказался бы увидеть просящий взгляд. Даже заплаканный — после нападок сестры. Если женщина прибегает в слезах, значит, просит о помощи. И помогающий может рассчитывать на награду…
Тогда он переиграет все. В конце концов, Кресив может и подождать. Никуда не денется, поживет пока под охраной в его рабском доме. Сколько потребуется — год, два, больше.
А проверить, есть ли у нее дар сестры, можно и потом. Когда-нибудь. Если, конечно, он не погибнет еще раньше в одном из походов.
Вот только девчонка смотрела издалека — и не подходила.
Подпускать ее к работе Харальд запретил. Разговаривать с ней другим рабыням, кроме старухи-славянки, тоже. Даже озлобленность сестры была ему сейчас на руку. Одиночество, безделье, нападки Кресив…
Рано или поздно, надеялся Харальд, девчонка затоскует по чему-то большему, чем беготня по поместью — от одной ограды к другой. Вспомнит то, что было между ними…
Но девчонка все не подходила.
— Тоска-то какая. — Негромко сказала Забава, садясь на узкую кровать. — Куда не сунусь, отовсюду гонят. Хотела на кухне тесто месить — прогнали…
Бабка Маленя хмыкнула. Гнали Забаву при ней.
— А сегодня, когда ты отстала, я на здешних баб набрела. Они там у ограды лен мяли, чудно, не по-нашему. Только встала посмотреть, как сразу белоголовый ярлов прихвостень прибежал. Талдычит что-то непонятное, а сам рукой, как помелом, машет — пошла, дескать, отсюда…
— Ярл велел, чтобы ты не работала. — На удивление бодрым голосом ответила бабка Маленя. — Вот и делай, как говорят…
— То есть ничего не делай?
— С Красавы своей пример бери. — Посоветовала бабка. — Вон, сестрица твоя до обеда спит, потом чуток погуляет, на тебя погавкает — и снова в хозяйскую опочивальню убирается. Вечером по двору второй раз пройдется — и все, назад, ярла дожидаться…
Последние два слова горьким эхом отозвались в уме у Забавы. Ярла дожидаться, Харальда…
— Вот и будь как она. — Заявила бабка. — Отдыхай, живи в заботе и холе. Небось наработалась на всю жизнь, пока в Ладоге своей жила? А хочешь, платья начнем шить. Из шелков, что ярл пожаловал.
— Да я уж шью. — Нерешительно сказала Забава.
— Видела я, что ты шьешь. — Проворчала Маленя.
И присела рядом с девкой. Деревянные доски, уложенные на днище кровати, скрипнули.
— Рубаху мужнюю. Ярлу, больше некому. — Бабка несколько мгновений молчала, потом, решившись, сказала: — Эх, не надо бы… ну да ладно. Только никому не говори, что сейчас открою.