Она замерла на месте, прикидывая. До Веллинхела три дня пути. И еще три дня обратно. Будет время все подготовить. Причем так, чтобы никто ничего не понял.
И не обвинил ее.
В самой крепости Харальд вряд ли задержится — теперь у него достаточно людей, а Гудрем мертв. Он возьмет Веллинхел, а затем поспешит обратно в Йорингард, чтобы отпраздновать свадьбу. Его свадебный эль вот-вот будет готов…
При мысли об этом Рагнхильд вдруг стиснула зубы. Тоска навалилась внезапно — и все при мысли о чужом свадебном эле. Харальд, берсерк, Ермунгардсон, богорожденный — женится. И на ком? На грязной рабыне.
Она вздохнула, скривившись. Теперь нет смысла думать об этом. Лучше подумать о другом. Харальда нужно убить до свадьбы — чтобы его хирдманы не смогли предъявить права на Йорингард от имени вдовы. У нее будет один-два дня, а потом Харальд поднесет эль своей девке…
И нужно подластиться к Убби. Если все удастся, воины Харальда начнут искать виновного. Убби станет тем щитом, который потребуется ей на первое время, сразу же после смерти ярла, пока родичи не получат крепость.
Вечером в окошко стукнула Сигрид. Пошептавшись с ней, Рагнхильд подумала — и пошла к сундуку, за своим лучшим платьем.
Правда, его успела поносить темноволосая наложница ярла, теперь валявшаяся в рабском доме. Рагнхильд и ее сестры получили назад свою одежду только после того, как рабыню увели на порку…
Ольвдансдоттир брезгливо сморщилась. Ничего не поделаешь, придется потерпеть.
Убби явился ночью. Сначала постоял у двери, молча глядя на нее, одетую в лучшее платье, с прядями белых волос, раскинувшимися по плечам. Потом сказал, хмурясь:
— Мы с парнями оттащили бочку с моим свадебным элем в кладовую потемней и похолодней. Чтобы не перебродил до моего возвращения. Как только вернусь, мы поженимся.
Рагнхильд сделала мелкий шажок в сторону Убби, вскинула руки, словно хотела прижать их к груди — и тут же болезненно скривилась, чтобы он видел, как ей больно.
Спросила с придыханием:
— Неужели ты не передумал на мне жениться, Убби?
— Я верен своему слову. — Убби набычился. — Я не разбрасываюсь своими словами так легко, как дочери конунгов, Рагнхильд.
К вечеру, когда воины уже заканчивали перетаскивать на драккары припасы и сундуки, к Харальду вдруг подошел Свальд. Сказал, улыбнувшись — но тут же согнав с лица улыбку:
— Брат. Хочу поговорить с тобой…
Харальд оглянулся на стоявшего рядом Свейна. Тот отошел.
— Говорят, ты приказал не выпускать Рагнхильд из женского дома, — быстро заявил Свальд. — И даже назначил ей стражу.
— А я слышал, что люди, которые интересуются чужими невестами, долго не живут, — буркнул Харальд.