Мужчина молчал. Харальд мельком глянул на кнорр, покачивавшийся на мелкой волне у причала. Над бортом торчали бледные женские лица.
Он сплюнул, зло сказал:
— Свейн. Пошли кого-нибудь, пусть загонят баб в укрытие, чтобы не словили случайную стрелу. И какого Хеля, хотел бы я знать, парни с кнорра позволяют им бегать по палубе, словно крепость уже захвачена — и все закончено?
Один из воинов, стоявших за плечом Свейна, тут же сорвался с места.
— Придержите этого, — распорядился Харальд, глядя на хирдмана, по-прежнему угрюмо молчавшего. — Теперь слушай меня, человек Гудрема и Трюгви — конунга, который когда-то водил вас в битвы, больше нет, но сам ты еще жив. А нынешний конунг достаточно глуп, чтобы устроить ловушку, но при этом вывести вас сюда, прямо мне в руки…
Харальд вдруг смолк, подумал — если только и это не подстроено. И не является частью ловушки. Потом шевельнул бровями, закончил:
— Костры горят, и огонь развязывает языки даже самым упрямым. Что ждет меня в кладовой?
Мужчина, схваченный за плечи и за локти, вдруг харкнул ему под ноги кровавым сгустком. Прохрипел:
— А почему бы тебе не спросить все это у отца — если ты и впрямь Ермунгардсон? Он бог, ты богорожденный — а в жернова ваших семейных дрязг попадаем только мы, люди…
И впервые Харальд не нашелся с ответом.
Кто рискнет прогневать Ермунгарда — тот может уйти в море и не вернуться. Это знают все. Для простых людей отвернуться от воли Мирового Змея слишком опасно. Море близко…
И Ермунгард, похоже, когда-то потопил драккар Гудрема, а потом предложил ему выбор — смерть от его лап или помощь в обращении сына. Ну и жертвы, конечно.
Конечно, Гудрем мог согласится — а затем уйти в горы, подальше от моря, чтобы Змей до него не дотянулся. Бросить драккары, Веллинхел, стать горным конунгом, никогда больше не выходить в море…
Однако он на это не пошел. И решил извлечь свою выгоду, подмяв под себя весь Нартвегр с помощью обращенного сына Змея. Глупый был человек, больше хвастал, чем делал.
Но этот хирдман вряд ли мечтает о том, чтобы стать конунгом Нартвегра. Просто боится пойти против воли бога. О которой после смерти Гудрема мог объявить тот же Трюгви, новый конунг Веллинхела.
Зато теперь нет сомнений в двух вещах — что ловушка в крепости есть, и Гудремсон успел повидаться с Ермунгардом. Осталось только узнать, что за ловушка.
Харальд посмотрел на серебрившуюся в темноте гладь залива. На кнорр у причала. Если пытать, то осторожно, так, вопли туда не долетали.
— Подержите его, — приказал он. — И заткните ему рот. Принесите пару горящих факелов.