Несчастная девочка-пятилетка, сидя на полу, смотрела на нее рассеянным взглядом. Потом взгляд стал сосредоточенным, девочка осмотрелась, спокойно проигнорировала сидящих поблизости котов, потом мигом вскочила на ноги и поклонилась при виде Старшей Хранительницы.
– День добрый! – быстро проговорила она. – А-а... Зачем вы меня позвали к себе, аро-лера? Простите, я не помню, как здесь оказалась и зачем пришла.
Девочка смущенно умолкла. Сарина задумчиво прищурилась и спросила:
– Не помнишь? Просто не помнишь? – Девочка кивнула и Старшая продолжила спрашивать: – А что последнее ты помнишь?
– Что мама утром собиралась на охоту и разрешила мне пойти вместе с ней. Дальше ничего не помню. – Девочка потерла лоб и повторила: – Ничего не помню.
– Хм-м... – протянула Сарина. – Что ж, потеря памяти – тоже вариант.
Аро-лера благосклонно взглянула на Ислу:
– Молодец, племянница, ты справилась. Я горжусь тобой!
Исла помнила, как при этих словах Старшей засветилось лицо ее матери, с каким почтением на нее – девятилетнюю девчонку, второгодку школы – взглянули взрослые женщины-охотницы. И как она сама загордилась собой – тоже помнила.
А тем временем лицо Старшей стало соболезнующим, и она произнесла, глядя в глаза девочки:
– Я с горечью сообщаю тебе тяжелую весть: твоя мать погибла сегодня во время охоты.
Девочка растеряно моргнула, потом сжалась в комочек и закричала. Исла метнулась было ее успокоить, стереть воспоминания об ужасных словах Старшей, но Сарина не дала. Развернув к себе племянницу, она строго сказала Исле:
– Она все равно это узнает. Она должна сама пережить эту трагедию. Человек, который не горюет об утрате близких, превращается в монстра, Исла. Радуйся, что страха в ней теперь нет, а потерю матери она переживет достойно.
С той поры Исла регулярно ходила на занятия к Сарине, учась не «проваливаться» в память людей, а следить и за событиями во внешнем мире, как бы раздваивая свое собственное сознание. Подопытными становились обычно хранимые Сарины: Исла заставляла их забывать всякие пустяки – как они выпили вчера чаю, как сегодня мыли полы, как месяц назад варили варенье. С недавними воспоминаниями было легче – они были четкими и последовательными, а вот те, что произошли давно, были похожи на причудливые кружева с множеством пустых мест, и разобраться в них, чтобы изменить, было сложнее. Но Исла старалась. Часто приходилось корректировать и воспоминания тех, кто подвергся страшному испытанию и предпочитал забыть все случившееся: пребывание в шахте под завалом в кромешной темноте пока первый отряд вел их раскопки, нападение хищников, падение со скалы – стирание памяти помогало избавиться от боязни темноты, высоты, замкнутого пространства, если только эта боязнь приобреталась в результате несчастного случая, а не была врожденной, как у Аси.