– Ты что, цыганка? – удивился Клод. Огромный медный крест на худой груди девушки невозможно было не заметить.
– Нет, синьор, я католичка! – схватившись за крест, быстро заговорила девушка. – Еще мои дед и бабка крестились в христианство! Я из Валенсии. Испанский король велел всем морискам покинуть пределы королевства… Мы с братом, – кивок на Арлекина, – пытались уйти в Савойю – там нас гонят, не разрешают перейти границу. Нас отовсюду гнали, кроме Франции – ваш король очень добрый, синьоры…
Глядя на ее склоненную голову, Клод, проклиная себя за мягкотелость, вынул монету в пятнадцать су и вложил в руку Коломбины.
– Благодарю вас, синьор! – она опустилась перед ним на колени. – Да пребудет с вами Благодать Божья!
О том, что эта бедняжка обчистила его карманы, Клод узнал, уже подъезжая к Дамви.
Он закашлялся – комары так и липли к лицу, опять будет гроза, не иначе, и одного комара он проглотил. При попытке достать из кармана платок Клод обнаружил пропажу платка и стилета вместе с ножнами.
К счастью, кошелек был на месте. Платок – это ерунда, а вот стилет было жаль. Его подарил Клоду Амадор де Ла Порт – дядя Армана по матери – в честь поступления в Наварру. Стилет-мизерикорд входил в традиционное вооружение рыцарей-госпитальеров Мальтийского Ордена, где дон Амадор дослужился до командора. Этот стилет с узким трехгранным лезвием и мальтийским крестом на рукояти Клод обожал и берег – да вот не сберег.
Дав себе клятву никогда больше не проявлять мягкосердечие, Клод пришпорил Воронка – впереди показались ворота Дамви.
Из-за этой кражи он даже не смог как следует порадоваться удачной покупке – продавец, мсье Вилье, не торговался и выглядел как человек, не особенно понимающий, что и зачем он делает. Седой, с трясущимися руками, он согласился даже обналичить заемное письмо не в Турине, куда собирался немедленно возвратиться, а в Венеции, где банкир, давно работавший с семьей Бутийе, предоставлял более выгодные условия.
Клод бы с удовольствием пустился в путь сразу же после заключения сделки – но за окном стояла ночь, отнюдь не глухая – по небу словно кавалерия носилась, грохоча так, что собеседники не слышали друг друга. В конце концов Клод удалился в отведенную спальню, где плесенью и затхлостью заброшенного жилья пахло еще до порога.
Но сам замок был вполне хорош. Выстроенный задолго до Столетней войны, он выглядел порядком заброшенным. Но если укрепить фундамент, подновить фасад, заложить новое крыло в два-три этажа – можно зажить на широкую ногу, покинув наконец-то дом на краю самой большой в королевстве трясины…