– Шевалье, мы крайне признательны вам за помощь… – глубокий, звучный голос пресекся. Прелат пошатнулся и схватился за дверцу кареты. Выпрямился, продолжил:
– Я Арман дю Плесси де Ришелье, епископ Люсонский. Это мои друзья – мэтр Шико, шевалье де Жюссак д’Амблевиль и Камилл Дебурне.
Усатый верзила смотрел мрачно, зажимая рану под мышкой, мэтр Шико – невысокий, очень прямой – поднял спокойные умные глаза, кивнул и вновь продолжил рыться в туго набитом портфеле. Дебурне – забавный старикан в лакейской ливрее – затряс щеками, пытаясь что-то сказать, но ему мешали слезы.
Глядя в светло-карие большие глаза, Гитано глубоко вздохнул и назвал себя:
– Граф Шарль-Сезар де Рошфор.
Жюссак знал свой предел – он мог уложить двоих-троих, ну четверых – если среди них затесался хромой, косой и убогий. Но дюжина однозначно превышала его возможности. Так что появление средь лесной чащи этого хлыща было даром судьбы – но Жюссак почему-то не спешил благодарить Всевышнего. С его точки зрения, Рошфор если и был посланником нечеловеческих сил – то скорее по ведомству серы, чем ладана.
Одного взгляда на Рошфора хватало, чтобы отнести его к людям, которых Жюссак всю жизнь ненавидел, презирал и боялся: ловкие, как кошки и столь же бесстыжие, они обыгрывали тебя в карты, надували в кости, вкрадчивыми голосами говорили в лицо немыслимые гадости, а стоило обнажить шпагу – демонстрировали финты, фланконады и кульбиты в лучших традициях итальянских профессиональных убийц.
Жюссак двигался быстро, хоть и казался неповоротливым громилой – эта неприятная для его противников неожиданность спасла ему шкуру и в поединке с одним лощеным мерзавцем – удалось полоснуть по наглым глазам чудом подвернувшимся бутылочным осколком. Поставив свечку архангелу Михаилу, Жюссак с тех пор держался от таких как можно дальше.
Рошфор к тому же назвался графом – что было, скорее всего, правдой – и тоже не добавило ему привлекательности в глазах мелкопоместного дворянина.
На Лимузенском тракте, конечно, было не до выяснения предпочтений Жюссака – следовало перевязать раны. Сам Жюссак получил пару порезов, но главное – проклятая рана под мышкой опять открылась. Дебурне полоснули кинжалом по руке – к счастью, неглубоко. На мсье Армане и докторе не было ни царапины. Рошфор получил шпагой в бедро – ему первому требовалась помощь.
Но этот позер не давался в руки доктору, пока не отдал все положенные поклоны – словно дело происходило на дворцовом паркете, а не на лесной дороге, покрытой палой листвой, гнилыми желудями и мертвыми разбойниками!