Король отреагировал как всегда: расхохотался, закинув голову и жмурясь. Бельгард самодовольно усмехнулся, переложил щенка под мышку и залез рукой в сапог – за письмом, которое протянул Генриху, подойдя к столу и обдав епископа волной цветочного запаха.
– Я чихаю от твоих духов, – заметил король, с обреченным видом протягивая руку за письмом. – От Жаклин?
– Да, сир, – поклонился Бельгард. – Она просит титул графа для вашего сына.
– У меня бастардов скоро будет больше, чем графств, – покачал головой Генрих, ломая сургучную печать. – Рожают и рожают. Мадам Дезессар опять с пузом, а ведь только вчера, кажется, разродилась. И всем дай!
– Может, в этот раз будет девочка, – пожал плечами Бельгард. – Девочке графства не надо. Не так ли, Люсон?
Обрадованный тем, что Бельгард включил его в разговор, епископ тотчас же поддержал герцога:
– Девочку можно сделать аббатисой, сир. Наши женские монастыри нуждаются в руководстве представительниц лучших фамилий королевства.
– И о внуках беспокоиться не придется, – король обрадованно зачиркал пером по письму. – Ладно, Бельгард, я дарую своему бастарду от Жаклин де Бейль графство Море. Можете ей передать и вообще заняться этим делом. Не знаю уж, что она вам пообещала за содействие, но вы преуспели.
– Сир, – невинно округлив глаза, Бельгард не скрывал довольной улыбки, – я поспешу заняться этим, пока у вас не родился кто-нибудь еще.
Он поклонился королю, слегка кивнул Люсону и покинул комнату.
Генрих проводил его взглядом, ответно усмехаясь. Но когда он поднял глаза на епископа, от усмешки не осталось и следа. Глаза короля смотрели словно вдаль, сквозь собеседника, и смотрели решительно:
– Всем нужны только блага. Дай денег, дай аббатство, дай титул, дай губернаторство… Никто не видит дальше собственного носа, не думает о будущем – не только своем, а государства! Не будет Франции – не будет и благ.
– Сир… – епископ склонился в поклоне, но с лица его напрочь слетела елейность.
– Вам, Люсон, тоже нужны блага, – Генрих отбросил письмо фаворитки, оно спланировало на пол, незамеченное мужчинами. – Не отпирайтесь. Вы заняли деньги, чтобы купить эту шелковую сутану, что на вас надета, я знаю. Люсонская епархия – самая бедная в стране, но даже ею не погнушался бы Бельгард – с тех пор как я не захотел отдать это место его племяннику, он вас и не любит. Как будто ему мало денег, земель и титулов!
– Благодарю вас, сир, – епископ выглядел по-настоящему смущенным, но король прервал его на полуслове.
– Но вы смотрите дальше, я вижу это по вашим проповедям. Мы не должны все время глядеть на Испанию и на Папу Римского – Франция должна стать самой могущественной державой христианского мира. Нам мешают Габсбурги… – глаза короля сверкали, густые брови сошлись на переносице, усы воинственно топорщились – пылая изнутри, он зажег и своего собеседника. В глазах епископа Люсонского теперь горел огонь, в котором можно было сжечь пол-Европы.