Стабильность отвечала за защиту и способность призрака не рассыпаться от ран. И здесь ее значение внушало уважение — вряд ли даже системная стрела его убьет.
Слияние — то, насколько цельным является этот призрак. В данном случае оно держалось едва выше 50 %. И не думаю, что это сильно много. Скорее наоборот. Ну а что касается остального…
Судя по тому, что я видел, этот призрак на голову превосходил тех, что я шинковал и вполне мог доставить проблем. Ранг D, достаточно высокий интеллект, восприятие и удача. И 127 осколков…
— Ты точно гоблин? — мрачно спросил я.
— Конечно. Или, возможно, ты предпочел бы увидеть на моем месте смазливую девицу?
Силуэт смазался, и на его месте появилась одетая в простое платье девушка. И, надо признать, выглядела она отлично. Хотя в наш век, когда фотками красавиц забит весь интернет, удивить внешностью не так-то просто.
— Меня зовут Василий. — не смутился я. — Ну а тебя, красавица?
Если судить по одежде, очень вряд ли она была одним из игроков — уж больно стиль странный. Впрочем, у призраков одежда была частью тела, так что… Не важно. Нежно улыбнувшись, девушка покачала головой и превратилась обратно в гоблина. Старого и уродливого. И, если вспомнить недавнюю мысль об одежде, то еще и «голого». Тьфу…
— Она не разговаривает. — мерзко хихикнул гоблин. — Могущественная, красивая, но, уж извини, тупааая. Умеет только улыбаться, кивать и качать головой. Эх, еще бы борщварила, то вообще идеал женщины. Не будь она мертвой — сам бы влюбился.
Упоминание земного блюда гоблином ничуть не удивило — с таким количеством осколков, кто-то из «наших» там внутри тоже должен перевариваться. И, вероятно, далеко не в одиночку.
— Слушай, а земные игроки в тебе есть? — спросил я.
— Не хочешь со стариком говорить? Это потому, что я гоблин, да? Расист. На, общайся…
На этот раз он превратился в шар протоплазмы, в котором проглядывали десятки лиц… Женские, мужские… Твою же…. Выглядело это весьма жутковато…
— Я не хочу… Помоги… Жить… Мама… Ты вернешь меня домой?
Каждая фраза звучала иным голосом, а последний был совсем уж детским. Черт…
— Хватит!
На этот раз гоблин появился не сразу, будто даже с некоторым усилием.
— Видишь, чем приходится питаться? Много эмоций, желаний, мыслей и самый минимум разума.
— Еда? Ты боишься, что я тебе за такие слова на опыт пущу?
— Какой ты ранимый, мальчик, Т… Василий… — он запнулся. — Мы все — одно целое и не моя вина, что от них почти ничего не осталось. Слабые осколки. Много желаний страхов, но лишь жалкие остатки былой личности. Им повезло, что они стали нами. Убей меня и убьешь их… Ты ведь не сделаешь этого,