Мы уже подчеркивали некоторые моменты, когда анализировали склонности. Это может быть применимо в случае с инстинктивно увлеченными, когда их высокая степень увлечения может именоваться «страстью», а низменное влечение к предмету желания — «одержимостью» или «зависимостью». Мы еще не проводили детальный анализ причин, но можем указать, что страстная любовь имеет три проявления: глубокую склонность, горячий порыв и исключительность выбора, что совершенно неведомо животным и первобытным людям. Когда хочется подчеркнуть силу импульса, то говорят о пламенном желании и эструсе: «горячая любовь», «пылкая любовь» (в данном случае слово «жар» является синонимом «глубины»). Если же предмет инстинктивных желаний является низменным, тогда выбирается слово «зависимость». Например, «любовь к [азартным] играм» может очень быстро превратиться в «азарт игры», а затем в «игровую зависимость». «Любовь к вину» может трансформироваться в «алкоголизм», «любовь к еде» — в «обжорство», а также может возникнуть «зависимость от опиума» и т. д. Поскольку изначально слово «зависимость» подразумевало болезнь, то зависимость любого психологического свойства пребывает в теснейшем соседстве с «порочностью», а это в свою очередь делает очевидным, что многие любовные пристрастия относятся к числу «пороков».
В конце этого вовсе не исчерпывающего обзора проявлений слова «любовь» в современном нам языке мы попытаемся сопоставить некоторые теории любви, а также сделать различия между ними наиболее ощутимыми, но при этом не подменяя их суть словом «любовь». Мы попытаемся описать их коротко, преимущественно одним словом: интерес (любовь к делу) — эгоизм (любовь к самому себе) — сострадание (любовь к ближнему) — эстетика (любовь к красоте) — дружба (любовь к друзьям) — материнство (любовь к детям) — нежность (нежная любовь) — страсть (жесткая любовь)— пьянство (любовь к алкоголю) — секс («любовь»). Когда воочию видно, что может обозначаться одним и тем же словом (эгоизм — дружба — интерес — сексуальность — материнство), тогда становится понятным, почему была обречена на провал попытка исследования слова «любовь». В то же самое время это дает понимание масштаба проблемы, что важно для правильной оценки нелепого намерения облекать в одно и то же слово и всевозможные инстинкты и качества, которые вызваны самыми различными внутренними побуждениями, включая сексуальное влечение! Оргиастическое торжество сексуализма знала и ранняя, но в особенности современная медицина. Однако после наших лингвистических изысканий мы едва ли поддадимся соблазну возводить секс до такого уровня значимости, чтобы ставить его во главу угла рассматриваемого нами вопроса. Но при этом мы можем себе позволить заметить, что так называемая «любовь» является весьма противоречивым объектом, что связано с частотой использования этого слова, которое вообще не обладает единством внутренних смыслов! И это подвергает нашу «науку» риску, что она более не будет взаимодействовать со столь важной, изучающей смыслы дисциплиной, как метафизика, а потому превратится в банальное изучение фактических данных. Едва ли потребуется много слов, чтобы обозначать причину, по которой более важно использовать не слово «любовь», а понятие «Эрос». Из всех значений слова «любовь», что мы изложили выше, ни одно не было получено из постижения элементарного Эроса. Мы можем найти это лишь в некоторых любовных романах, но ни одна из трактовок не подходит для наших целей. Таким образом, мы не можем выбрать из тысячи значений слова «любовь» ни одного, которое бы говорило нам об изначальном Эросе. И этого вполне достаточно, чтобы обосновать отказ от использования слова «любовь». Прежде чем мы приступим к постижению любовного значения элементарного Эроса, мы не можем не отметить, что использование имени языческого божества Эроса произошло не спонтанно, а в связи с античной эпохой.