– Одним из поводов для «ухода» из «ЛГ» вы называли желание сконцентрироваться на реализации литературных замыслов. Как проходит ваш день?
– Да, это так. Сейчас я заканчиваю новый роман и приступаю к пьесе. Я работаю в первой половине дня. Впрочем, со мной всегда ноутбук, некоторую работу, не требующую творческой сосредоточенности, скажем, редактирование, я могу делать в самолете, автомобиле, на скучном заседании…
– Следите ли вы за новыми веяниями в культуре. Знаете ли, например, что такое Versus-баттл? Видели, наделавшую много шума, в том числе и в традиционных СМИ, «поэтическую дуэль» Oxxxymironа и Гнойного? Если да, то как оцениваете это явление и его популярность? (Видео набрало более 27 млн. просмотров, а Oxxxymiron, к примеру, 6 ноября дал сольный концерт в СК «Олимпийский», где собрал более 20 тысяч поклонников).
– Приходится следить. У меня, как у бывшего поэта, немало неприличных стихов, которые я читаю в узком кругу. Если я прочту их на публике, да еще прицепив что-нибудь к голой заднице, просмотров, думаю, тоже будет немало. Но какое отношение это имеет к искусству? Балаган на рыночной площади во времена Шекспира собирал гораздо больше зрителей, чем театр «Глобус», но история почему-то не сохранила имен бородатых женщин и популярных матершинников той эпохи.
– Вы с семьей живете в знаменитом писательском поселке «Переделкино». При этом, известно, что в настоящий момент там царит, не побоюсь этого слова, полная разруха. Что это для вас – удобное место для проживания или скорее связь с традициями русской литературы ушедшего века?
– Переделкино – это судьба. Но временами я жалею, что поселился именно здесь: уж больно много скандалов, склок, состязания амбиций и вожделений вокруг этого литературного места. Но переезжать поздновато…
– Вас называют, в том числе и в огромном томе биографии, вышедшем в серии ЖЗЛ «последним советским писателем». Что, на ваш взгляд, вкладывается в это определение и согласны ли вы с ним?
– «Последним советским писателем» назвал меня покойный Сергей Михалков, причем, надо знать контекст. Он позвонил в военную цензуру, чтобы походатайствовать за мою запрещенную повесть «Сто дней до приказа», а ему возмущенно ответили: «Зачем вы просите за этого антисоветчика?» Михалков ответил: «Вы с ума сошли! Он не только не антисоветчик, он, может быть, вообще последний советский писатель!» Так оно, пожалуй, и есть…
– Ваши книги выдерживают огромное количество изданий, на многочисленных встречах с вами всегда немало публики. Кто все эти люди? Удалось ли вам определить вы свою «целевую аудиторию»? Представляете ли в процессе работы портрет «идеального» читателя?