– Я долго считал, что мои читатели – это мои сверстники, ну, может быть, еще и смежные поколения. Однако в последнее время я все чаще вижу на встречах и автограф-сессиях молодежь. Одного юношу, протянувшего на подпись давнюю мою повесть «ЧП районного масштаба», я предостерег: «Вы ошиблись. Это про комсомол. Вам будет не интересно…» А он ответил: «Нет, не ошибся, мне как раз интересно именно про комсомол и про ту эпоху!»
– В своей книге эссе «По ту сторону вдохновения» вы немало полемизируете с коллегами по перу. Кроме того, вы даете весьма нелицеприятные оценки литературному премиальному процессу. С чем, на ваш взгляд, связан этот конфликт? Представить вас в числе победителей «Большой книги» или «Русского Букера» невозможно. Не обидно?
– Я пишу для людей, а они для конкурсных и премиальных жюри, меня волнует место в сердцах и умах современников, а их – строчка в длинном или коротком списке. Они играют в литературу, а это совсем не игра. Впрочем, цена этому заблуждения – забвение. Кто был лауреатом «Большой книги» в позапрошлом году? Наверняка не помните. То-то и оно…
– Не так давно стало известно об открытии вашей литературной студии в родном для вас Московском государственном областном педагогическом университете. Насколько активно вы лично планируете участвовать в ее работе, и каких результатов ожидаете? Видите ли вы среди молодых писателей продолжателей литературных традиций, в которых работаете сами?
– Совсем не случайно эти курсы мы организовали при педагогическом университете. Наверное, больше всего хороших писателей вышло из учителей и врачей. Но мы приглашаем на наши курсы всех, кто хочет попробовать себя в литературе.
– В свое время вы написали повесть «Работа над ошибками», в которой рассказали о судьбе журналиста, случайно ставшего учителем. Что вам самому наиболее ярко запомнилось из школьной и университетской жизни?
– Воспоминания о школе, о моем учительстве есть почти во всех моих романах. Кстати, в стихах и пьесах тоже. Сейчас на моем столе начало книги о советском детстве. Школа там – главное место действия, а учителя и ученики – главные герои. Мне хочется написать правду о советском детстве. Когда я читаю сочинения на эту тему той же Улицкой, у меня возникает ощущение, будто мы росли в разных странах. Причем, в моем заводском общежитии и в моей простой московской школе все обстояло гораздо благополучнее, чем в ее околонаучной среде и в ее спецшколе. Это какое-то странное свойство выходцев из послереволюционной интеллигенции все видеть хуже, чем было на самом деле, и ощущать себя вечной жертвой вмещающей страны. Надеюсь, моя версия советского детства будет читателям ближе. Две новеллы мной уже написаны. Остальное пока, как говаривали в докомпьютерную пору, в чернильнице…