— С удовольствием, Петр Николаевич, а особливо если дадите по чепурке цимлянского, — обнимая за талию хозяина, ответил Греков, проходя за ним в столовую.
Шашка, шинель и фуражка градоначальника остались в приемной атамана.
— Казбулат Мисостович! Вчера я выдержал из-за вас баталию. Атамана кто-то нашпиговал против нас, особливо же против вашей особы… — и Греков подробно рассказал Икаеву о беседе с ним Краснова.
Войсковой старшина хладнокровно выслушал градоначальника, и только при слове «актриса» глаза его сузились и загорелись недобрым огнем.
— Я знаю, откуда эти жалобы, — аккуратно стряхивая в пепельницу пепел, сказал он. — Это штучки майора Бенкенгаузена.
— Как? — подскочил на месте Греков. — Майора? Почему именно майора?
— Потому, что результаты немецкого дознания по поводу смерти денщика и лакея Крессенштейна, ведшегося непосредственно за моим, не совпадают с выводами нашего следствия.
Греков побледнел.
— И… что же?
— Немцы потребовали передать в руки своей военно-полицейской разведки дело о смерти германских подданных для дополнительного доследования.
Икаев остановился.
— Да ну же, не тяните, — слабея, еле выговорил Греков.
Икаев с холодным любопытством поглядел на него и с нескрываемым презрением улыбнулся.
— Вы что это, Митрофан Петрович, кажется, перепугались? Напрасно! Именно сейчас и надо быть решительными и смелыми, как никогда. Немцы требуют в свою разведку не только материалы следствия, но также и арестованных по этому делу большевиков. Чтобы про-ве-рить, — медленно проговорил Икаев, внимательно глядя на растерянное, вытянувшееся лицо градоначальника.
— Как же быть? — после долгой паузы спросил наконец Греков.
— Очень просто. Дело я немцам переслал, а большевиков…
Глаза градоначальника расширились.
— …расстрелял этой ночью. Официально же — они бежали из тюрьмы через сделанный подкоп. Вот акт о побеге, вот донесение начальника тюрьмы, вот показания часовых, открывших по беглецам огонь, а вот чертеж и план камеры с местом подкопа.
Греков наскоро перелистал протянутые ему бумаги и нерешительно спросил:
— Вы думаете, этого довольно?
— Абсолютно! А что же еще? Самое главное: были люди, их уже нет. Итак, дорогой Митрофан Петрович, больше храбрости. Вы защищайте меня наверху, а я буду оберегать вас повсюду. К тому же на этих днях я организую разгром тайных, подпольных большевиков. Это будет эффектное дело! Во-первых, очистим от них город, и, во-вторых, атаман еще раз убедится в том, что мы бодрствуем и стоим на правильном пути.
Градоначальник обнял своего друга и без слов смачно, крест-накрест трижды облобызал его.