После его слов из-за поднявшегося шума и гама очень сложно стало услышать и разобрать хоть чье-то мнение…
* * *
– Что? Я не понял ни слова! – из-за шума и гвалта Хорхе Дельгадо и в самом деле было трудно расслышать слова индейца из местных, которого он нанял для охраны виллы на скале, и теперь что-то кричавшего ему прямо в ухо.
– Меня послал ваш охранник… Гаспар, – старался докричаться до него арауканец. – Гаспар остался на вилле.
– И что? Он там и должен был оставаться и охранять доктора до тех пор, пока я не вернусь!
– Гаспар приказал сообщить вам… что доктор Сальватор открыл все аквариумы…
– Открыл?
– Да, открыл. И добавил в воду какой-то корм!
– Почему же он не сделал этого сразу, – всклокочил бороду Хорхе Дельгадо, – когда я ему предлагал?
– Не знаю, господин, – развел руками арауканец.
– Вот же какой упрямый старик! И что там случилось дальше?
– Рыбы… страшные рыбы стали заплывать в аквариумы…
– Что? – не сразу поверил своим ушам Хорхе Дельгадо.
– Рыбы снова в аквариумах, господин…
– Так это же… – Хорхе Дельгадо оттолкнул посыльного арауканца и схватил за плечи растерянного и бледного главного судью турнира. – Вот что я вам скажу, дон Альварес. Вы абсолютно правы! Жизнь людей должна быть на первом месте. Турнир, как вы и решили, действительно было необходимо немедленно прекратить и объявить досрочный финиш! Все правильно, дон Альварес, не переживайте. А со взносами спортсменов – возвращать или не возвращать – разберемся позже!
Глава 16. «Благодарность» Педро Зуриты
Перегруженная двумя пассажирами, лодка под номером «50» не очень быстро приближалась к берегу, несмотря на то что Персиваль налегал на весла со всей силы. Торопиться было необходимо: кровь из ран на руке Михаила Левашова не хлестала, но все-таки сочилась, хоть Полетта и перевязала ее лоскутком материи, оторванным от собственной рубашки. Михаил, правда, старался улыбаться, принимая заботливость Полетты. Судя по его взглядам, девушка ему очень нравилась.
В отличие от него Педро Зурита выглядел чернее тучи. Все сегодня обернулось против него: и собственной лодки со снастями лишился Педро Зурита, и трофейную рыбину-чудище поймать не удалось, от которой он еще и заработал удар по лицу сразу двумя хвостами, к тому же, возможно, получил легкую контузию; да и вообще вынужденное купание и даже помощь французов он расценивал для себя как позорище. Даже откушенная обезьяной мочка уха Дилана Моралеса теперь казалась ему пустяком по сравнению с собственным фиаско. Оставалось только скрипеть зубами…
Под это, возможно и не слышимое остальным, скрипение зубов Персиваль наконец-то причалил лодку к борту своей яхты «Пеламида» и перевел дух. Конечно же, он выбился из сил, наверное, поэтому, мимолетно оглянувшись на яхту, не заметил следы крови на ее поручнях и борту. Не заметила следы и Полетта, основное внимание которой было обращено на Михаила.