Я осматривал кормушки на наличие еды, а Гена всё порывался выйти, так как его утончённая журналистская натура не могла долго вдыхать запахи нечистот свинарника. Мы переместились из помещения для поросят в место, где лежали огромные свиньи.
— Рота подъё-ё-ём! — закричал я.
— Это элитные подразделения нацгвардии, — предположил Гена.
— Рівняйсь! Струнко! Рівняння до середини! Дорогі «співвітчизники», ви воюєте з «сепаратистами»! Чому ви лежите? Вставайте, чи ви не розумієте української мови?[184]
Гена навёл камеру на самого большого хряка и говорит:
— Им корма не подвезли, поэтому и не воюют. Посмотрите, это главный нацгвардеец.
— Их гормонами пичкали, видишь? — объясняю боевому товарищу.
Равняйсь! Смирно! Равнение на середину! Дорогие «соотечественники», вы воюете с «сепаратистами»! Почему вы лежите? Вставайте, или вы не понимаете украинскую речь? (укр.).
— Смотрите, это их пичкали боевыми психостимуляторами с Майдана и по сей день, — дальше развивает историю Гена.
— Хероям сала, — наведя камеру на одного свинтуса, говорит Гена.
— Хрю-хрю, — отвечает он ему.
Дальше мы совсем разошлись. В следующем вольере лежали огромные толстые свиньи. Подойдя туда, Гена говорит:
— Смотрите, это Порошенко, а это Яценюк.
— Что, Яценюк? Запад денег не даёт? — спрашивает у бедного хряка Дубовой.
А я тем временем открыл ещё одну дверь, где также находились около 20 свиней.
— Это Верховная Рада и кабинет министров, — сразу нашёлся Гена, наводя камеру в дверную щель.
Уже на обратном пути из свинарника Гена взял небольшое интервью у одного из «нацгвардейцев»:
— «Доблестный нацгвардеец», вы в каком чине, представьтесь.
— Хрю-хрю.
— Понятно…
— За что вы воюете?
— Хрю-хрю.
Гена не успел дослушать, что ему сказали в ответ и направился к выходу, потому что не смог больше вдыхать этот запах. Потом мы их покормили и напоили.
В конце июня следующим форпостом ополчения на восточном направлении после Ямполя стала Николаевка. Моторолу назначили ответственным за данный участок фронта и он осел там. Познакомившись накануне со своей будущей женой Леной, Моторола был рад своему новому участку ответственности, потому что она жила именно там. С тех пор он всегда мог прийти в цивильную квартиру, нормально помыться и постираться.
Он, кстати, очень чистоплотным парнем был. Постоянно носил с собой влажные салфетки на все случаи жизни, пока другие довольствовались туалетной бумагой. Всё его окружение потом переняло эту привычку.
На самом деле, носить с собой именно влажные салфетки очень грамотно, так как помыться в полевых условиях всегда сложно, а бойцу необходимо и в туалет сходить, и, несмотря на поговорку «стерильность — враг спецназа», руки, в конце концов, протереть перед едой.