Война в 16. Из кадетов в «диверсанты» (Савельев) - страница 53

Мы тренировались в бывшем пионерлагере до 8–9 апреля. Уже в начале месяца мы знали, что скоро отправимся на Донбасс помогать местным пророссийским силам. Я, как и многие, думал, что наша крымская группа будет входить в Юго-Восточную часть Украины по тому же сценарию, что и в Крыму. То есть конечный итог будет тем же — сначала мы повоюем, а потом зайдут ВС РФ и будет «Донбасс — Россия. Навсегда!»

Но наши ожидания развеял мудрый Прапор — ветеран Приднестровья и Абхазии. Он знал не понаслышке, что такое война. Как-то я и ещё несколько бойцов сидели у костра и слушали Прапора. Он любил рассказывать интересные истории из жизни или случаи, происходившие на войне. Однажды, когда зашла речь о нашем скором выдвижении на помощь Донбассу, Прапор сказал:

— Не питайте ложных надежд, что вы будете воевать вместе с русскими войсками. Вы будете воевать вместо них! Такой сценарий присутствовал в Приднестровье и Абхазии. Я знаю, о чём говорю.

Тогда мы восприняли Прапора не до конца всерьёз. Но уже в Донбассе под бомбёжками авиации и крупнокалиберной артиллерии я отчётливо вспомнил его слова.

Оправдание позывного

На уничтожении видеорегистратора и рогатки я не остановился. Пока мы тренировались за городом, Ромашка оставался в Симферополе и иногда приезжал к нам с продуктами или другими бытовыми принадлежностями. В очередной раз навещая нас, он привёз футбольный мяч, так как у нас неподалёку было футбольное поле, где можно поиграть.

Первым приметил мячик я. Хоть и не любил никогда футбол, но в детстве в него играли все. Я стал набивать этот мяч на ноге, пока не влупил его так, что он напоролся на острый угол крыши двухэтажного здания. На землю он вернулся уже пробитым. Я был недоволен своим поступком и тем, что мячик так неудачно залетел именно туда. Но ещё больше недоволен был Ромашка, который купил этот мяч. Через полчаса про мой поступок знали в лагере все и смеялись надо мной ещё очень долго, приговаривая: «Ну ты и вандал…»

Следующий акт вандализма свершился через два дня после прокола мяча. В детстве меня водить машину не научили, а солдат должен уметь всё, особенно ездить за рулём — мало ли, в бою водителя убьют. Поэтому я попросил нашего шофёра с позывным Спутник научить меня водить. Он в ополчение вступил примерно в одно время с нами. А порыв помочь своим братьям в Крыму его занёс аж из Харькова.

Спутник, конечно же, мне не отказал, и на следующий день я под присмотром своего «учителя» осторожно трогался с места на армейской «таблетке». Несколько дней занятий — и я уже смело катался по асфальтированной дорожке вокруг футбольного поля.