Наступила осень, третий курс института, надо было планировать переход на заочное. Так получилось, что в моей группе одновременно почти на одном сроке со мной была еще одна девочка. Она, кстати, благополучно стала мамой и у нее прекрасная, теперь уже 20-летняя, дочь.
Ах да, чуть не забыла! Первое шевеление! Этот момент я помню пронзительно и отчетливо до мелочей. Срок был 16 недель. Я сидела на корточках и наводила порядок в тумбочке, и в этот момент внутри словно всплеснулась рыбка, это невозможно перепутать ни с чем, это было совершенно новое ощущение, легкий толчок-перекат. Я была на седьмом небе! Моя кроха, теперь мы могли общаться через эти прекрасные маленькие толчки. Я стала замечать их все чаще. Особенно вечером, когда ложишься на спину и замираешь… ждешь, положив руку на живот, и в какой-то момент «тук!». «Привет! Мой хороший! Я здесь! Мамочка рада тебя слышать!» Это был ежевечерний ритуал нашего общения. Я с нетерпением ждала 24-х недель, чтобы сделать очередное УЗИ, тогда, в 1999 году, еще не было обязательного скрининга в 12 недель, и я еще пребывала в неведении относительно того, как идет развитие и относительно пола моего малыша… но почему-то мне казалось, что там девочка.
В тот день накануне все шло как обычно, «мы» сходили в парк, я прогуливалась медленно и гордо, не скрывая свой уже заметно округлившийся животик от посторонних взглядов, рассказывала малышке о том, что мы будем делать и как будем здесь гулять следующим летом уже вместе… Вечером я также лежала и ждала заветный «тук». И вот он «тук!» – такой сильный, как будто сильнее, чем обычно. «Ух! – подумала я. – А мы уже такие большие и сильные… Так толкаемся…» Потом была целая серия активных толчков… я помню даже сказала мужу: «Ого, наша кроха сегодня такая активная!» Теперь можно только гадать, было ли это совпадением, было ли моему малышу там некомфортно, и поэтому он так активно подавал мне сигналы о том, что что-то не так… или же просто так совпало… Или же она прощалась со мной… Я запомнила эти толчки. Эти последние толчки, которые я ощутила, которые связывали нас невидимой ниточкой, давая почувствовать друг друга. Больше ничего особенного, никаких воспоминаний об этом дне не сохранилось в моей памяти. Не помню, как уснула, и как закончился этот наш последний день вместе.
Это была суббота. Я помню, что проснулась утром и лежала и ждала «тук»… а его не было. Но с утра такое уже бывало, малыш всегда активничал ближе к вечеру. Однако какое-то небольшое беспокойство внутри начало точить меня червячком… Я позвонила маме (она гинеколог), к слову сказать, мне кажется, моя печальная история перевернула ее профессиональную деятельность с ног на голову. С тех пор она спасает в каждой женщине свою дочь от этой боли, она посвятила себя работе с самыми сложными случаями невынашивания и бесплодия, и благодаря ее упорству на свет появляются долгожданные малыши, которых аисты не приносили по 12—15 лет… Все в нашей жизни, даже самое трудное и болезненное, происходит не зря… иногда просто сразу за болью мы не можем этого понять и осознать. Но на тот момент она не задумывалась, как и я, не была готова к такому… Ничто не предвещало беды. Она успокоила меня и предложила приехать к ней на обед. Я помню, как шла на маршрутку и все ловила себя на мысли, что чувствую матку, но не ощущаю толчков. Потом, когда маршрутка подпрыгивала на кочках, я с надеждой ловила каждое внутренне ощущение тела, напоминающее мне заветный, долгожданный толчок… Порой мне казалось, что он был, но едва уловимый, какой-то совсем легкий, как прикосновение изнутри, а не как толчок. Дома мы сидели на кровати, рассуждали о том, что все беременные иногда паникуют, что повода для беспокойства нет, и в таком сроке – на 22-й неделе – малыш еще совсем маленький и может просто спать весь день. Мама даже слушала фонендоскопом мой живот, и ей слышался шум крови в плаценте, которая пульсировала от ударов моего сердца, и мы принимали это за подтверждение того, что жизнь внутри меня все еще течет и развивается.