Однако она заставляет сестру повторить сон в мельчайших подробностях, в итоге рассказ затягивается на куда больший срок, чем время, проведенное с мамой у озера.
Внезапно Либби понижает голос до шепота:
– А папе что снилось?
– Пожар в библиотеке.
– Смените тему! – кричит отец из соседней комнаты.
– И пожар действительно случился, – шепчет Сара.
Во взгляде Либби вспыхивает тревога.
– Все вышло прямо как в твоем сне, верно, пап? – заключает Сара.
Но отец упрямо качает головой:
– Нет, в моем сне никто не погиб.
Пока внедорожники колесят по улицам Санта-Лоры, отец считает и пересчитывает запасы в погребе. К давним тревогам прибавились новые, навеянные больничными грезами.
– Мне снилось, что океаны сместились на сотню миль вглубь побережья, – рассказывает он. – Лос-Анджелес сгинул в пучине, а вода подобралась к основанию здешних гор. – Отец прикладывается к банке с пивом. Шумно сглатывает. – А сегодня по телевизору передали: в Антарктике вот-вот рухнет крупнейший ледник. Понимаете, к чему я?
Девочки молча ждут пояснений.
– Все, что я видел, – правда. Мои сны сбываются.
Сара одновременно верит и не верит. До нее еще не дошли слухи, что многие уцелевшие на пожаре клянутся, будто видели будущее. Но, согласитесь, пока будущее не наступило, оно всегда граничит с вымыслом.
Крохотное сердечко по-прежнему бьется в темноте. Формируется спинной мозг. По синапсам начинают циркулировать электрические потоки. Образуются кости, зачатки зубов. Первый взмах ручонками, мгновенное появление ноготков. Колени и запястья обретают подвижность.
Десять недель спустя Ребекка продолжает спать. Дополнительная кровь приливает к щекам – они розовеют, округляются. Всплеск гормонов увлажняет девичью кожу. Облаченные в маски и комбинезоны медсестры не налюбуются на будущую маму: во время беременности она и впрямь расцвела, единственная отрада в беспросветном царстве отчаяния.
Та же неделя. Глубокой ночью в просторной палатке на территории студенческого городка просыпается профессор биологии. Взгляд Натаниэля упирается в белый потолок, залитый ярким флуоресцентным светом. Первая мысль – он точно не дома. Пахнет землей.
Профессору очень повезло, объясняет доктор. Всего каких-то три недели сна, уточняет он.
– Скажите спасибо ребятам, парню и девушке. Они принесли вас сюда.
Натаниэль пробует сесть, но тело не слушается. Больше всего его заботит Генри. Где он? Много часов спустя приходит ответ: нет, такой пациент не значится в списках. Натаниэль просит телефон. Набирает домашний номер. Трубку не снимают.
На первых порах пациенты пребывают в смятении – обычное дело, уверяют врачи. Однако сейчас смятение сменяется медленно назревающим страхом.