Одним снилась молодость. Другим старость. Третьим – иная жизнь, какую они могли прожить. Или прожили, но в параллельной вселенной. Многим снились возлюбленные, бывшие и нынешние. Многим – усопшие.
Некий мужчина жаловался, что во сне он снова и снова застревал в лифте – и так на протяжении многих лет. Временна`я неразбериха наблюдалась у большинства узников Морфея, словно каждый сон обладал собственной, уникальной физикой.
«Настоящее», «прошлое», «будущее» – понятия эфемерные, это подтвердит любой физик. Человеческий мозг подвержен всякого рода заблуждениям, иногда бодрствующее сознание трактует реальность с еще меньшей объективностью, чем во сне.
Детям грезятся прекрасные миры, чьи отголоски находят отражение в рисунках на разных этапах взросления. Нам никогда не узнать, что снится младенцам, но, вероятно, те образы проявляются в их привычках, желаниях, привязанностях и опасениях.
Ученые годами будут изучать вирус, оставивший после себя массу вопросов: почему одни выжили, а другие нет и куда в конечном итоге подевалась болезнь? Однако содержание снов не представляет интереса для науки, как невролог бессилен перед душевными расстройствами.
Специалисты обходят вниманием самые сенсационные заявления о видениях будущего. По неофициальным данным, кое-кому из узников Морфея действительно удалось предугадать ряд событий вроде окончания засухи и смерти родных. В начальной школе ходит слух, якобы отцу одной из учениц приснился пресловутый пожар в библиотеке.
Подобные истории привлекают туристов, они спешат в Санта-Лору в надежде постичь таинственную природу сна. Любопытные и страждущие разбивают лагерь в лесу, ночуют в фургонах у озера.
Слоняясь в сумерках по улицам Санта-Лоры, они наверняка заметят на садовых качелях мужчину с младенцем на руках, иногда супруга хлопочет неподалеку, иногда нет.
Бен так и не сумел избавиться от чувства, что в радужных снах о семейном счастье ему пригрезилось будущее, а не прошлое. Это ощущение не оставляет его даже потом, когда он осознает – да, те дни давно канули в Лету, – так люди, отрицающие свободу выбора, продолжают кропотливо обдумывать каждое решение.
Чем дальше, тем отчетливее Бен постигает невероятную истину: будущее сокрыто во мраке, где мы блуждаем на ощупь, не подозревая, что ждет впереди. Какой родитель опустит дочь в такой мир?
Однако даже младенец способен предугадать траекторию падающего предмета.
Поэтому отчасти Бен действительно видит грядущее.
Его девочка будет любить и станет любимой. Она будет страдать и причинять страдания. Станет для одних открытой книгой и закрытой для других. Будет радоваться и огорчаться. Иногда ей будет одиноко, иногда не очень. Она будет мечтать и станет объектом чьих-то грез. Будет скорбеть и станет предметом скорби. Ее ждет борьба, взлеты и падения. Она будет блистать красотой – безупречной и незаслуженной. Познает блаженство и страх.