Не умолкая, обсуждают погоду. Безбрежное небо, солнце так и манит, листва прозрачная в полуденном свете. С окон убирают москитные сетки, и плевать на мух. Студенты свешиваются с подоконников, чтобы хоть на мгновение почувствовать себя на воле.
Мэй представляет зрелище со стороны: лица в окнах, как при пожаре. Впрочем, представлять и не нужно: репортеры на двух минивэнах оккупировали парковку и ведут прямую трансляцию по национальному телевидению. Студенты припадают к своим плазмам. «Смотрите! – восклицают они. – Это же мы по телику!»
Но эйфория длится недолго. С каждым разом скука овладевает ими все быстрее. Стремительно всех охватывает гнетущее предчувствие, что изоляция никогда не закончится.
На третий день разнообразие привносит гитарист по прозвищу Пьяный Тодд. Тодд любит поспать, поэтому его хватились только к обеду. Студенты завороженно наблюдают за носилками. Посапывая, Тодд плывет по коридору на спине, веки у него розовые, как у ребенка, врачи – в роли гребцов. Он единственный, кто покинул общежитие за трое суток.
Остальные воспринимают новость спокойно, как будто всю жизнь живут под дамокловым мечом. Им по семнадцать-восемнадцать, но некоторые навыки сродни общей грамматике и усваиваются легко, едва в них возникает необходимость.
В тот же день в библиотеке Мэй читает, когда Айанна вдруг опускает голову на стол. Они одни, сплоченные молчаливым духом товарищества двух читательниц. Неуловимая перемена происходит, когда Айанна откладывает книгу, помечает страницу и опускает голову на руки – медленно, осторожно. Никакого обморока, никаких резких движений. Аккуратная белая маска по-прежнему на лице.
– Ты в порядке? – с бешено колотящимся сердцем окликает Мэй.
Верх невоспитанности будить постороннего человека. Мэй трогает Айанну за плечо, шепчет ее имя. На спине Айанны лежит прямоугольник солнечного света.
– Ты в порядке? – снова спрашивает Мэй.
Айанна бормочет «да», слабо кивает. С ней все хорошо. Мэй запомнит этот кивок, запомнит, как отлегло от сердца. Она возвращается в свое кресло у окна.
Дверь в библиотеку распахивается. В проеме маячит Мэтью. При виде этого чудака Мэй захлестывает радость. Вдруг он припас для нее очередную задачку. Вдруг снова захочет услышать ее мнение.
Вопрос у Мэтью действительно есть:
– Какого дьявола?! – приглушенно восклицает он из-под маски. – Айанна?
– С ней все хорошо, – произносит Мэй, не отрываясь от книги. – Наверное, устала.
– Айанна! – не унимается Мэтью. – Айанна!
Никакой реакции. Мэтью трясет ее за плечо. Рука Айанны соскальзывает со стола и повисает безвольно как плеть. С мягким шлепком щека соприкасается со столешницей, голова откатывается.