У Бена холодеет в груди.
– В каком смысле? – спрашивает он, хотя сам все прекрасно понимает.
– Отца сейчас вынесли на носилках, – говорит Энни. – Без сознания.
Способна ли инфекция передаваться по воздуху, через одно открытое окно в другое? Или через дыхание девочки, которая недавно стояла у них на крыльце всего в паре футов от Грейси?
– На врачах были защитные костюмы. Такие, знаешь, цельные, пластиковые. Как при эболе.
– Господи! – вырывается у Бена.
В любой другой день он бы переживал за девочек, лишившихся отца, но сегодня его волнует только собственная дочь, чья иммунная система еще не сформировалась. Там, где взрослый организм выдержит, детский может не устоять. Бен качает Грейси на руках, словно она единственная нуждается в утешении.
– Давай уедем, – просит Энни. – Просто сядем в машину и уедем подальше отсюда.
Если Грейс и не заразилась через молоко, повторяет она, то непременно заразится от чего-то другого, пока они торчат в опасной зоне.
Энни принимается за сборы, груда детских вещей на постели неуклонно растет.
Однако Бен в растерянности.
– Нам же велели оставаться в городе.
Энни вздыхает громко и выразительно, как после долгих препирательств.
– Ты в своем репертуаре! – В голосе Энни звучат новые, зловещие нотки. – Оставайся, если хочешь. А мы едем.
Только Энни может выдать такое, словно они с дочкой по-прежнему единое целое. Она тянется к чемодану на антресолях.
– Давай я, – вмешивается Бен. Ей пока нельзя поднимать тяжести. – Если хотим уехать, надо поторопиться.
Через час дежурная медсестра придет мерить температуру.
Однако сборы затягиваются. Едва они успевают погрузить в багажник все необходимое: коляску, подгузники, чистые бутылочки, смесь, пеленки, пустышки и молокоотсос, как Грейс снова пора кормить. Звонок в дверь раздается, когда малышка допивает последние капли, ее глазенки слипаются, и она засыпает на руках у матери. Под бременем тайны Бен чувствует, как горят щеки.
– Веди себя естественно, – шипит Энни, когда звонок повторяется.
Обман проявляется во всем: вот Бен снимает ботинки и босиком идет к двери, всем видом показывая, что не планирует отлучаться из дома.
Медсестра та же, что и накануне, только экипировки прибавилось: цельная зеленая униформа, одноразовая маска, синие перчатки натянуты до локтей.
– Процедура изменилась, – приглушенно доносится из-под маски. Тыльной стороной запястья медсестра убирает выбившуюся прядь со лба.
При виде младенца, сладко посапывающего на руках у Энни, она невольно вскрикивает.
– Давно девочка спит?
– Она всегда спит после кормления, – поясняет Энни.