Она грациозно потянулась, вытягивая пальцы ног и приоткрыв рот и глаза. Ее плечи выгнулись. Пятнистые тени пробежали по сжатому животу. Потом она снова расслабилась.
– Как это вышло, что вы связались с этим чертовым Макгратом? – спросил Дьюкейн. Он смотрел в стакан, но все равно мог видеть темный ореол ее черных с синим отливом волос.
– Я была очень молода, мистер Сладкий. И он что-то представлял собой. Я знала, что могу выйти только за человека, который что-то собой представляет. Из него могло что-то выйти, из Питера. Он яркий.
– Да, яркий. И он действительно кем-то стал. Он превратился в настоящего многообещающего жулика и вас сделал такой же.
– Вы считаете, я должна бросить его, мистер Сладкий?
– Нет, конечно нет, – сказал Дьюкейн с напором.
Он принудил себя взглянуть на нее. Он пытался сосредоточиться на ее глазах цвета Северного моря. Он понял, что ее лицо вовсе не было темным. Оно сияло, из-под затененной медово-золотой кожи как будто проступала бледность. Ее тело растворялось в золотисто-неровном свете.
Гойя, Веласкес. Боже, помоги мне, взмолился он.
– Думаю, вам надо уговорить его встать на праведный путь, иначе вы оба окажетесь в тюрьме. Вам там не понравится, Джуди.
Господи, я как будто хочу причинить ей боль, подумал он. Пусть она уйдет, пусть уйдет.
– Я должна покинуть его, мистер Сладкий, другого выхода нет. Вы знаете, я не могу заставить Питера перемениться. Я должна уйти от него, мистер Сладкий, а вы должны помочь мне сделать это. – Ее голос стал мягче, вкрадчивей.
Дьюкейн смотрел в ее голубые умоляющие глаза. Дай мне утонуть в них, думал он, и больше ничего не видеть, не чувствовать. Он сказал:
– Боюсь, я ничем не могу помочь вам, Джуди. Я дал вам совет. А теперь…
– Вы можете помочь мне. Только вы можете помочь мне. Только вы можете действительно спасти меня, мистер Сладкий.
– Перестаньте называть меня этим смешным именем! – сказал Дьюкейн. Он резко, как робот, повернул голову и посмотрел на дверь ванной.
– Хорошо, дорогой… Джон.
Дьюкейн встал.
– А теперь не будете ли вы так добры покинуть мой дом? – Он повернулся к ней спиной.
– Через минуту, Джон, через минуту. Не сердитесь на меня. Я знаю, что делала много плохого, и не только Питер виноват в этом. Прежде чем я встретила Питера, вы знаете, я была с другими мужчинами. Это звучит так естественно. Но я чувствую совсем другое, встретив вас. Вы – первый мужчина, кто так спокойно относится ко мне, и вы такой добрый. Вы можете спасти меня, мистер Джон, и никто другой. Я ничего не прошу, только иногда видеть вас, разговаривать с вами. Вы можете сделать мою жизнь совершенно иной. Я сделаю все, что вам угодно, я научусь всему. Я стану, ну, не знаю, нянькой…