Он быстро прошел мимо нее и открыл дверь спальни.
Послышался какой-то шум, и на лестнице появился Файви, он посмотрел Дьюкейну в лицо в полутьме лестницы. Файви был одет в черные брюки и белую рубашку и напоминал своим видом лидера какой-то балканской революции. Он стоял с бессознательно вызывающим видом, откинув голову и крутя усы рукой.
Дьюкейн сказал, верней, почти закричал:
– Файви, как это прекрасно, что ты еще не спишь. Ты можешь вывести машину и отвезти эту даму домой.
– О, но… – сказала Джуди, отступая обратно в комнату.
– Давайте уходите, – сказал Дьюкейн. Не касаясь ее, он обошел ее сзади и вынудил ее выйти. Он включил свет на лестнице.
– Доброй ночи, – сказал Дьюкейн. – Мой слуга отвезет вас домой. Файви, иди заведи машину. Миссис Макграт подождет тебя у входной двери.
– Очень хорошо, сэр, – сказал Файви с видом, исполненным достоинства. Он спустился по лестнице.
– Спускайтесь, – сказал Дьюкейн Джуди. – Я останусь здесь. Ждите Файви у дверей. Он сейчас будет. Спокойной ночи.
– Вы на меня не сердитесь? Мы увидимся еще? Пожалуйста?
– Спокойной ночи, дитя мое, спокойной ночи, – сказал Дьюкейн, указывая ей путь.
Она медленно прошла мимо него и стала спускаться. Через минуту он услышал шум мотора и хлопанье передней двери.
Дьюкейн вернулся в спальню, закрыл дверь и запер ее. Минуту он постоял, ничего не ощущая. Затем он осторожно опустился на пол и, закрыв глаза, прижался к нему лицом.
– Разве это не забавно узнать – кукушка в Африке не кукует! – сказал Эдвард.
– Генриетта, ты выпустила жабу из ванной? – спросила Мэри.
– Я хотела приручить ее, – сказала Генриетта, – люди могут приручить жабу.
– Ты выпустила ее из ванной?
– Да, она снова в саду.
– Кукушкам трудно сидеть на земле, – сказал Эдвард. – У них две лапы направлены вперед, а две – назад. Я вчера видел одну, как раз после того, как мы видели тарелку…
– Не разбрасывай вещи, Эдвард. Если ты так ценишь «Охоту на ос», то почему ты положил на нее мармелад?
– Слушай, она поет теперь иначе, – сказал Эдвард. – Кукушка в июне меняет мелодию. Слушай.
Далекое, гулкое «ку-ку, ку-ку» проникло в открытое окно кухни.
– Я бы хотела, чтобы пошел дождь, – сказала Генриетта.
– Идите погуляйте, – сказала Мэри, – и возьмите Минго с собой. Он крутится у меня под ногами.
Близнецы вышли. Генриетта толкала брата впереди себя. А сзади плелся Минго, слабо помахивавший хвостом в сторону любого, кто обратит на него внимание. Монроз опять занял, свернувшись клубком, комфортное место в корзинке и наблюдал за их выходом, явно засыпая. Кот не был приверженцем раннего подъема.