Пола смотрела на картину Бронзино. С тех пор как Ричард «присвоил» ее, она устранилась от теоретизирования по поводу нее, но она смутно помнила то, что читала о ней раньше. Фигуры наверху картины – Время и Правда, они отдергивают голубую завесу, приоткрывающую экстатический поцелуй Купидона, который он дарит своей Матери. Воющая фигура за Купидоном – это Ревность. Над пухлой фигурой одетой в розовое Радости – зловещее эмалевое лицо девушки с чешуйчатым хвостом, она символизирует Обман. Пола в первый раз заметила странность в строении верхних конечностей этого существа: правая ладонь была на левой руке, левая – на правой. Правда смотрит, Время движет. Но поцелуй-мотылек длится, он только что слетел с губ, длинные сверкающие тела соседствуют друг с другом с почти неловкой нежностью, их объятие не завершено. Как может Ричард так любить все это, подумала она, – такой умный, такой чувственный.
Мужчина появился в дверях. Казалось, он материализовался из воздуха. Пола почувствовала, что какая-то сила пригвоздила ее к сиденью. Он быстро подошел и сел рядом.
– Привет, Пола. Ты пришла раньше.
– Привет… Ричард…
– Да, это все еще я. Я ничего не мог поделать, я должен был прийти.
– Да.
– Что ж, привет…
Пола не делала попыток заговорить. Она пыталась следить за своим дыханием. Долгий вдох, а теперь выдох, теперь выдох. Это было на самом деле легко. Она немного отодвинулась, глядя сбоку на Ричарда, который опустил руку на колено и смотрел на нее без улыбки. Служитель прошел мимо. В зале больше никого не было.
– Послушай, Пола, – сказал Ричард тихо, – давай разговаривать по-деловому, пусть начало будет деловым. Дьюкейн рассказывал тебе об этом ужасном происшествии с Рэдичи?
– Да.
– А обо мне и Клодии? Все?
– Да.
– Ладно, давай разделим проблему на две, согласна? «А»: думаешь ли ты, что я должен пойти в полицию, рассказать там все, быть арестованным и обвиненным в сообщничестве. И «бэ»: что мы с тобой будем делать? Если ты не возражаешь, я бы начал с «а».
Господи, как это похоже на Ричарда, подумала Пола, и что-то похожее на нежность и боль, память быть может, пронзило ее. Черный балдахин исчез, и дыхание восстановилось. Но сердце болезненно колотилось.
– Разве две эти проблемы не связаны между собой? – спросила Пола. Она была не в силах смотреть на него и поэтому уставилась в пол.
– Они связаны в том смысле, что ты должна решить, хочешь или нет посещать меня в тюрьме. Они зависимы еще и потому, что из них вытекают четыре решения – два «да» или два «нет».
– О Ричард, Ричард, это Джон вынудил тебя прийти?