– Октавиен, прекрати смеяться, ты ужасен.
– Ты правду сказала, что парень действительно пристал к тебе?
– Нет, дорогой. Я уже объясняла. Я пристала к нему.
– А потом ты дала ему десятку, чтобы он мог навестить свою старую мать?
– Это самое малое, что я могла сделать.
– Кейт, дорогая, ты – сумасшедшая, я тебя обожаю.
– Должна сказать, я сама удивилась. Это имело какое-то отношение к тому, что он оказался ирландцем. Или к тому, что моя перчатка упала в мусоропровод.
– Или к сливовице.
– О боже! Сливовица! Мы выпили целую бутылку! У меня потом жутко болела голова.
– По крайней мере, ты убедилась, что он гетеросексуал.
– Насчет этого не знаю. Он может быть и тем и другим. Он ужасно милый, Октавиен, совсем как какое-нибудь чудесное животное. И такая простая натура. Прямо из ирландской деревни.
– Мне, судя по его поведению, он не кажется простачком. В Лондоне полно мужчин, которые сошли бы с ума от радости, если б могли поцеловать тебя после многих лет знакомства, а тут все успел за двадцать пять минут!
– О Октавиен, какие божественные усы!
– Что ж, у вас с Дьюкейном одинаковые вкусы, тебе тоже нравится его слуга.
– Да. Но как ты думаешь, Октавиен, должна ли я рассказать Дьюкейну? Это ведь довольно ужасно, а?
– Файви ему точно не расскажет, во всяком случае.
– Это зависит от их отношений. Может быть, они сейчас лежат вместе в постели, обсуждая нас, и хохочут!
– Брось, ты так не думаешь.
– Нет, конечно нет. Но все это очень пикантно. Что бы подумали другие, если бы узнали, чем я занималась, пока они уныло ходили по магазинам!
– Подумай о сценах за обеденным столом. Взгляды исподтишка. Руки, соприкоснувшиеся, когда он принесет суп. Я буду наслаждаться каждой секундой этого представления.
– О дорогой! Ты думаешь, Джону будет неприятно?
– Да. Я думаю, ему будет неприятно. И он никогда не поверит, что ты затеяла это. Он же не знает тебя, как я! Он может прогнать Файви.
– Ты думаешь, он не способен понять?
– Нет.
– Что ж, в таком случае я ему не скажу. Ни за что не хотела бы, чтобы у бедного Файви были неприятности.
– Ты оставила записку Дьюкейну?
– Нет. И унесла бутылку и остатки каштанов!
– А ты не сказала Файви, сообщать или нет о твоем визите? Плохой из тебя конспиратор. Ты лучше позвони ему завтра утром.
– Я не смогу. О Октавиен. Это ужасно. Пусть все идет своим чередом. А если Джон спросит меня, зачем я приходила, я отвечу что-нибудь туманное.
– Ну, ты развлекла меня. С тобой не соскучишься. Готова?
– Готова, дорогой. О Октавиен, это так забавно быть замужем за тобой.