– Тогда я проснусь сама! – девушка вскочила, но Диего усадил ее обратно.
– Дай мне сказать, женщина! Почему ты такая упрямая?! – воскликнул вампир.
– Может, потому что я охотница и меня учили убивать таких, как ты?! Я доверилась тебе! Ты меня использовал! Оскорбил! Предал меня! Выслушать тебя?! Поверить вампиру? Я не настолько глупа, чтобы наступать на те же грабли снова!
– Марта! Оскорбил, унизил, использовал – с этим я еще могу согласиться, но я не предавал тебя! Прошу тебя, дай мне объяснить, – попросил Диего. Марта распалилась до предела, казалось, что от ее гнева вода в ванне скоро закипит. – Я понимаю, ты зла на меня и я это заслужил. Да, я повел себя не порядочно. И мне стыдно.
– Да неужели?! – съязвила она.
– Ужели! Не перебивай!
– А ты не ори на меня в моем доме!
– Я ждал тебя в НАШЕМ доме, но ты слишком упряма, чтобы прийти! Настолько, что готова мучить себя, лишь бы не видеться со мной!
– Я же мертвая, – задорно улыбнулась Марта. – Мертвым не нужен сон. Ты же не спишь.
Весь гнев Диего моментально улетучился.
– Это… это другое. Марта, зачем ты так?
Она отвернулась от него, молча осматривая свою комнату. Как забавно, раньше она не замечала, что на краю гобелена есть надпись. Что же там написано? Взгляд ее плавно перешел на дверь.
– Малькольм выломал мою дверь. Он беспокоился. Я всегда знала, что он может ее выломать. Знаешь, если ему не открыть, он ее правда выломает. Той ночью он так и сделал. Когда твой сын приставил мне нож к горлу, – она посмотрела на него с укором. – Мы с Малькольмом постоянно ссоримся. Сколько я себя помню… забавно, – усмехнулась Марта, – я ведь толком ничего и не помню. Он всегда был рядом и всегда защищал меня от всего. Никогда он не позволял себе унизить или оскорбить меня. Никогда, даже когда я позволяла себе лишнего. Недавно он поцеловал меня. Мне кажется, он в меня влюблен. Это очень странно.
– Зачем ты мне это говоришь? – скрывая злобу, спросил Диего, размышляя о способах убийства Малькольма. Марта пристально посмотрела ему в глаза.
– Я не знаю, что такое любовь. Дэрил любил меня, мое тело. Оливию. Он был счастлив умирать на моих руках. А я даже не помнила его. Я солгала.
– Я всегда могу вернуть тебе…
– Прекрати. Мы оба знаем, что этого лучше не делать. Я могу не вынести. Знаешь, вместо того, чтобы копаться в прошлом, я хочу делать воспоминания сейчас. Обещай мне, что ты не сделаешь больше ничего со мной или моим телом, пока я не дам на это трезвое согласие.
– Но…
– Обещай мне. Поклянись. Нет у нас с тобой ничего и быть не может. Никакого НАШЕГО дома не существует. Я тебя не знаю, ты не знаешь меня. Ты любишь свою Изабэль, надеешься, что я стану ей. Но я не она. Пойми это и отпусти нас. Обеих.