Малькольм положил увесистую ладонь на плечо Питера.
– Что теперь будет, Малькольм? – спросил парень, подняв на него мокрые глаза. Наверное, впервые он не назвал его «мистер».
– Я не знаю, Пит. В Центральной обители решат, что делать. А мы будем ждать. И плакать не стыдно, малыш. У тебя есть душа, дай ей волю. Скорбь не грех, – сказал охотник тихо. Питер не сумел сдержать слез после таких слов.
Малькольм искоса следил за Мартой, но из ее глаз не упало ни слезинки. Она была холодна и опасна, как всегда. Каково было ей, обретя двух дороживших ею людей, сразу же их лишиться? Они были нитью к ее прошлому. Он не смел говорить с ней. Марта переживала свою боль сама, никого не подпуская близко. Свои слабости она не любила. Это было на нее похоже. Наверное, выплакала все слезы, оплакивая Дэрила и этого вампира. Истерика. Он впервые видел ее такой разбитой, отчаявшейся, поглощенной безутешной скорбью и паникой. Марта была живой, что бы она там ни говорила. И пусть она не помнила о своем прошлом, сердце у нее было. И оно-то уж точно помнило… Другого объяснения этой бесконечной панике в ее глазах он не мог найти.
…Марта сидела напротив камина и пила горячий чай. Охотница проспала до глубокой ночи, Анна уже дремала, так что она не стала ее будить, налив себе чай сама. В конце концов, руки-то у нее на месте. Обитель была мертва. Полная тишина. Ночами здесь всегда было тихо, за исключением тех ночей, когда возвращались они с Малькольмом, но теперь тишина была совершенно другой. Она была холодной. Обитель, бывшая уютным домом, стала пустынным склепом. Находиться здесь было неприятно, но уходить некуда.
– У тебя есть дом. Наш дом, милая, – раздался в ее голове бархатный голос.
– Пошел прочь, – тряхнула головой Марта.
– О! Прости, я не знал, что ты тут, – в дверях стоял вездесущий Малькольм, – приду позже, – он развернулся, намереваясь уйти. Марта поспешила его остановить:
– Стой! Все в порядке. Нам нужно поговорить.
Мужчина замер в дверях в нерешительности. Он как всегда был полуобнажен, что обычно раздражало Марту, но сейчас она даже не отпустила колкость. Малькольм не знал, что это значит для него.
– Как ты? Я волновался, ты не спустилась, как обещала, – произнес он, подойдя.
– Будешь чай? – вдруг предложила она, вставая.
– Не пью на ночь, – отказался охотник.
– Я заснула, – призналась девушка и вернулась на стул. Малькольм присел рядом.
– Послушай, я понимаю, ты злишься…
– Я не злюсь, Малькольм, – перебила она.
– … на меня за то… Что? – не понял он.
– Я сказала, что не злюсь на тебя за то, что ты меня поцеловал, – ответила Марта и сделала глоток чая.