– Дедушка, то есть епископ ждет даму, – нетерпеливо сказала Мария, нагло протискиваясь между ними и открывая дверь. – Идем! – поманила ее рукой девочка.
Маргарет мило улыбнулась охране, заставив их смутиться. Кто знает, может она первая женщина, которая проходит мимо них в эти двери, если епископ так не любит женщин.
– Простите, мальчики, в другой раз поболтаем, – пообещала она, подмигнув и окончательно заставив охранников залиться краской.
Зал за дверями оказался просто огромным. Пол, выложенный причудливой мозаикой, колонны, инкрустированные голубыми камнями и золотом, разноцветные витражи от пола до потолка, превращавшие помещение в волшебный мир красок. Маргарет не подала вида, но обитель произвела на нее незабываемое впечатление.
Путь от дверей до восседающего на троне, словно король, епископа занял достаточно много времени. Скоро графиня дошла до превосходного синего ковра, где путь ей снова преградил очаровательный юноша.
– Что на этот раз? – раздражаясь, спросила Маргарет.
– Вашу обувь, мадам. Снимите ее.
– Что? – переспросила она.
– Я не позволю женщине ступать по моему ковру в обуви, кем бы она ни была, – возвестил епископ, подняв на графиню тяжелый взгляд.
Маргарет приподняла ногу и посмотрела в глаза слуге, но, поняв, что разувать ее он не собирается, она раздраженно оперлась на его плечо и сбросила туфли сама.
– Это все? Или мне еще платье нужно снять? – дерзко вскинув подбородок, спросила графиня. Епископ поморщился, юноша побледнел, Мария спряталась за трон своего деда.
– Избавьте меня от этого, – презрительно бросил епископ. – Ближе, я не собираюсь кричать на весь зал.
Маргарет подхватила юбки и, сердито топая по мягкому ковру, искренне желая, чтобы по нему пробежалось стадо диких животных, подошла к трону. Графиня заставила себя присесть в реверансе, как этого требует этикет.
– Доброго вам дня, Ваше святейшество, – произнесла она. Епископ нетерпеливо махнул рукой.
– Что вам нужно? – спросил он.
Маргарет подняла на него глаза. Излишества сделали свое дело – епископ был неимоверно толст и обрюзг. Подле него стояли двое прикрытых лишь набедренными повязками юношей и медленно работали опахалами из страусиных перьев. Толстые пальцы епископа были украшены золотыми кольцами с увесистыми камнями, он лениво ел медовый виноград, что горой был навален на столике, стоявшем рядом с его троном. Как заметила Маргарет, сам трон был еще более роскошен, чем во дворце, где ей довелось бывать. Епископ явно считал себя выше королевских особ. Его необъятное тело с трудом помещалось в украшенном золотом и рубинами троне, белоснежная ряса еще больше полнила его. А на груди висел совершенно нескромный крест, усыпанный бриллиантами.