Пределом мечтания мальчика, как впрочем, и остальных его сверстников мужского пола в пять лет, было становление воином. Ребёнку просто нравились красивые блестящие шлемы и кольчуги солдат местного Барона, которые появлялись в поселении раз в сезон вместе со сборщиком налогов.
Глядя на них из-за плетня, Риан мечтал как он вот так же, будет входить в главные ворота, а все, даже страшный кузнец Йонун — кланяться и вежливо его приветствовать.
Я же, грустно смотрел на всё это, слушая детские мысли, проносящиеся в голове, и тихо грустил. Контакта с носителем — не было. Так что при всём желании я не мог даже выступить в роли мудрого, но невидимого наставника.
Ну, или хотя бы поговорить хоть с кем-то, пусть даже это будет такой глупый ребёнок как Риан, по сравнению с которым, сестрёнки-кошкокролики, а уж тем более Аэрис в этом возрасте были настоящими гениями…
Но — видимо не судьба. Похоже, что в этой жизни, мне только и оставалось, что быть бесправным наблюдателем за тем, как мой носитель из года в год превращается в обычного серого человечка.
Простого деревенского обывателя этой эпохи, без талантов, знаний и стремлений. Особых желаний выбиться в люди, к десяти годам у мальчика уже не наблюдалось. Ведь чтобы стать кем-то нужно учиться, а делать это Риан не любил.
Зато нравилось ему лоботрясничать, отлынивая от работы, за что часто он получал от отца, драться, и пусть делал он это неумело, но третьего сына землепашца Браде вполне заслуженно боялись и обходили стороной. Для любви к выпивке и слабому полу, он был ещё слишком мал, но тенденции уже намечались, да и мысли в последнее время мне его очень не нравились.
Как и любой другой ребёнок он обожал сказки. Особенно те, в которых фигурировали уже не просто воины, к которым он подостыл, в силу осознания того факта, что просто так надеть кольчугу и шлем, а так же вооружиться — не значит им стать. Как и к охотникам — интересом у которым мальчик загорелся в семь лет и так же потух, узнав, что там тоже нужно учиться. А к рыцарям — которые, по его мнению, получали всё и сразу от рождения.
Риан — уже почти пришёл к выводам, что его отец и братья, горбатящиеся в поле, дураки, в то время как ему — нужно всё и сразу. А сделать это можно исключительно при помощи силы. Надо ли говорить, что в подобном средневековом обществе, такие вот мысли чаще всего приводят именно на «Большую дорогу», а затем прямиком на виселицу.
В общем, от всепоглощающей депрессии меня, проживающего в теле явно принадлежащем будущему разбойнику, спасало, пожалуй, только то, что оно мне не принадлежало. Вот такой вот парадокс.