– Молоток был организатором, причем хорошим организатором. Поройся в его деле, подними связи, убедись, что он отсиживает, а не находится в розыске после побега. Дальше кто у тебя есть?
– Миша Воронов, он же Ворон, он же Майкл Черный. Очень мутная личность, дважды его чуть не освобождали от отсидки с переводом в клинику для душевнобольных. И оба раза в конце концов разбирались, что он умело симулирует. Все его преступления основывались на том, что он втирался в доверие, давил на жалость. Выяснял все, что нужно, а потом грабил. Постоянных членов банды не имел. Собирал случайных уголовников на второстепенные роли, все основное и важное делал сам. Остальные на подхвате, сняли «рыжье» и разбежались. Никогда не использовал одних и тех же урок по два раза. Сидит уже пять лет под Иркутском. А вот этот, с острым носом и колючим взглядом, – Корень. Андрей Лисовский, сын интеллигентных родителей, урод в благополучной семье. Со школьных лет имел склонность к бродяжничеству и воровству. Несколько раз его, как я понял, родители откровенно отмазывали деньгами и с помощью связей. Но в конце концов сел он по-настоящему. Уже во взрослую колонию. Три отсидки за плечами, и все за кражи и сбыт высокохудожественных предметов культуры и искусства. Картины, скульптуры, иконы. Однажды сумел украсть из краеведческого музея латы средневекового рыцаря и сбыть их немецкому туристу. Тот не смог вывезти, попался на таможне. Должен выйти в следующем году, а пока отбывает.
– Связи этого тоже проверь. Вполне мог руководить оттуда и готовить себе сладкий навар к выходу чужими руками и по своей наводке. Образованные родители – это вполне можно использовать для своих криминальных целей. Есть такие, кто еще пока на свободе? Или уже на свободе?
– Да, двое. Оба специализировались на художественных ценностях и наградах.
– Скинь мне на почту адреса и коротко информацию. А сам проверь по тем хлопцам, что сидят, по связям пробегись, если что интересное найдется, волоки их старых подельников к себе и потроши.
Крячко капитана Григорьева знал уже года три. Частенько сотруднику центрального аппарата МВД приходилось общаться с оперативниками их территориальных подразделений уголовного розыска. Тем более из МУРа. ГУВД Москвы всегда было на особом счету, как и другие столичные ведомства. Столица – лицо страны, и оно должно быть чистым и опрятным во всех отношениях. Да, МУР комплектовался и оснащался лучше других территориальных подразделений, но с него и спрашивали втрое. Работать там было труднее, потому что чуть ли не половина всех преступлений, совершаемых в Москве, – дело рук приезжих. Часто это профессиональные «гастролеры» различных уголовных «специальностей», которые неожиданно появлялись, совершали преступления и снова исчезали на необъятных просторах страны. Часть преступлений совершалась временно проживающими в столице или проживающими там нелегально. И вот тут начиналось самое сложное – найти их.