– Держи, начальник! – знакомый вор во время очередной короткой остановки протянул кусок газеты.
– Спасибо, не забуду, – с достоинством ответил Коля, вытираясь.
– Чудак-человек, – заржал вор. – Перед законом все равны, прошла твоя фортуна. Здесь я уж буду решать, забуду тебе что или припомню. Но не пужайся, ты, вроде, нормальный. Вот с начальничком твоим, товарищем Ткаченко, я б поигрался, коли тут бы встретил. Ты передай, если свидитесь, что братва его помнит и ждет на зоне с нетерпением…
Остальные уголовники поддержали говорящего дружным гоготом. Тут снова начало трясти, и Коля не ответил. Подумал лишь, что встретиться с Игнатом Павловичем действительно было бы неплохо. И, надо же, именно к Игнату Павловичу его в новой тюрьме первым делом и привели.
Товарищ Ткаченко принял Колю в Холодногорской тюрьме в точно таком же кабинете, как психованный следователь в тюрьме на Чернышевской. Такой же стол, заваленный бумагами, занавешенные окна, ярко горящая настольная лампа. И даже восседающий в углу за печатной машинкой невысокий человечек в штатском такой же, как канцелярский работник с Чернышевской. Не он, но очень-очень похож.
Увидев Колю, Игнат Павлович побледнел и подскочил. Но, видно, быстро взял себя в руки. Сесть не предложил, замер выжидательно, решая, видимо, как лучше начать разговор. Но Коля ждать не собирался:
– Товарищ Ткаченко! – отрапортовал он. – Довожу до твоего сведения, что тут творится черт знает что. Старикам плюют в глаза и пыряют острыми карандашами в лоб. Перевозка для заключенных – смертоубийственная крупорушка. Ощущение, что постановления о превышениях полномочий и пересмотрах дела в наших краях кто-то намеренно игнорирует.
– Остынь! – устало бросил начальник, потом указал таки Коле на стул. – Курить будешь?
Коля, не стыдясь, взял со стола пачку и сунул себе в карман.
– Не борзей! – цыкнул Игнат Павлович, но в положение вошел, выложил на стол новую пачку, снова вздохнул и сурово проговорил: – Не о том думаешь, Горленко! Тебе собственную шкуру спасать надо, а не порядки тут инспектировать.
– А у меня со шкурой все нормально, – не унимался Коля. – Проблемы только по мелочам… Сотрясение мозга, думаю. Ну и ушибы мягких тканей. Это не страшно… А в остальном все в порядке. Задержан по ошибке, мне опасаться нечего.
– Да, я уже читал твои показания. Ты что, правда считаешь, что можешь отделаться этими писульками? – Игнат Павлович возмущенно потряс в воздухе канцелярской папкой. – Убиты два сотрудника НКВД при исполнении! А ты «ничего не помню, ничего не знаю» и, – Тут Игнат Павлович даже зачитал цитату: – «Мне показалось, что в комнату входит высокий гражданин в костюме химзащиты и противогазе. Но точно поручиться, что он был, я не могу». Это что такое?