— Держите! — орал кто-то басом. — Моя корона! Олухи! Хватайте ее!
Какой-то слуга попытался подпрыгнуть, но был тут же отброшен в сторону.
— Мама! Папа! — кричали принцы, хватаясь за головы и пригибаясь к полу.
Я отчаянно пыталась придать голосу уверенность, гордо вскинув голову. Сквозняк — не сквозняк, мне хорошо. Я в шапочке! Парик грел не хуже ушанки, но и он поднимался вверх! Я попыталась удержать его на голове, паникуя не хуже, чем гости.
— Сейчас мы все выясним, — успокаивала я, чувствуя, как дрожат под мантией коленки и срывается голос в тот момент, когда опасливо поглядывала в темноту. — Главное — сохраняйте спокойствие! Без паники! Это — моя Академия, и я не потерплю такого безобразия! Кто бы это ни был…
— Ыыыы! — простонал кто-то, показывая на стену. На черной стене проступали буквы…
«Твоя, говоришь? Это и есть вся твоя благодарность?» — прочитала я, поглядывая по сторонам. «Отлично! Просто превосходно! Принцы — остаются. Посторонние выметаются! Немедленно!» — появилась новая надпись, а дверь внезапно поддалась, выплевывая на улицу груду телохранителей, которые уже таранили ее какой-то статуей. В зал хлынул дневной свет, раздался грохот, словно что-то разбилось…
Я тут же почувствовала себя очень посторонним человеком, эдаким «мимокрокодилом», которому не терпелось покинуть помещение вместе с первой волной эвакуации!
Короли, королевы и их свиты образовали давку в дверях. Что-то упало, прозвенело, послышался крик: «Поднимите мою корону!». Пока вновь напяленные короны не пролазили в дверь, я пыталась присоединиться к «провожающим». Дверь перед моим носом захлопнулась, чуть не защемив меня.
— Это что еще за шутки? — простонала я, дергая огромные ручки. — Выпустите меня отсюда!
«Добро пожаловать в Академию Прекрасных Принцев!» — гласила зловещая надпись на стене. А потом кто-то подумал и дописал: «Ректор!». А потом еще разочек подумал и исправил: «Ректорша!».
— Прекрати немедленно! Приказываю! — закричала я и… надписи исчезли.
Свечи стали загораться одна за другой, темнота отступала, а я увидела на полу свой растоптанный парик, какой-то мешочек, чей-то платок и группу перепуганных принцев, забившихся в угол.
— Нда… — негромко заметила мадемуазель Шарман, тяжело вздыхая. — Ой, чувствую, недолго ей осталось! Не понравилась! Зря она так… Ой, зря…
— Рас… располагайтесь. Чувствуйте себя… эм… как дома, — ободряюще выдавила из себя я, поглядывая на обычную стену, украшенную многочисленными портретами. Я прищурилась и прочитала «Еленвин Ниас. Ректор Академии Прекрасных Принцев», «Канвас Годенвальд. Ректор Академии» Пробежав глазами портреты, уходящие под самый потолок, посмотрев на дрогнувшее пламя свечи, я съежилась, а на пол шлепнулась подушка, исполняющая обязанности лишнего веса.