Но Радзин знал, что, как ни странно, деньги не могли настолько заинтересовать его коммерческого директора. Дима Власов не был жаден. Он довольно равнодушно относился к деньгам, не отрицая, однако, того, что обладанием ими в достатке чрезвычайно удобно. В работе Власову важен был сам процесс, а не материальный результат в виде дивидендов. Ему нравилось манипулировать огромными суммами, обстоятельствами и людскими судьбами, дабы, в конце концов, еще раз утвердить окружающих и самого себя во мнении, что он, Дима Власов – настоящий гений. Может быть, и теперь Дима поставил себе очередную рейтинговую задачу: доказать всем вокруг и конечно же себе самому, что он умней и удачливей Радзина? Что ж! Такое теоретически возможно, как рабочая заготовка годится. А что на практике? Все это еще предстоит разрешить.
Итак, Шавров или Власов. Странно, но предательство одного из ближайших соратников, которое в конечном счете обошлось Радзину безумно дорого, не тронуло его так глубоко, как измена жены. Вернее, после измены Юлии уже никакая измена не воспринималась Радзиным как катастрофа. Вероятно, именно это состояние позволило ему сохранить контроль над эмоциями и не совершать поспешных, необдуманных шагов.
С Юлией все тоже было непросто. В тот проклятый день они вместе отправились домой в машине Радзина. Никто не произнес ни слова, он просто не знал, что говорить, а она была рада этому. Радзин не смотрел в ее сторону, однако остро ощущал чудовищное внутреннее напряжение, которое ею владело.
Они вошли в квартиру и Радзин надолго закрылся в ванной, смывая с себя липкое омерзение пережитых часов, а когда вышел, увидел раскрытый чемодан, в который Юлия укладывала какие-то свои тряпки.
– Что ты делаешь? – бесстрастно спросил Радзин.
Она застыла на секунду с кофточкой в руках.
– Я… наверное, будет лучше, если я поживу у Вики, – сказала она.
– Думаю, этого делать не следует. У меня и так возникло много проблем. Наша размолвка немедленно привлечет внимание прессы. Лишний шум мне ни к чему. Именно сейчас.
– Ну… если ты так считаешь… – Она нерешительно положила кофточку рядом с чемоданом. В голосе ее Радзин прочитал облегчение и мгновенно рассвирепел.
– Где ты его нашла? На какой помойке? – произнес он, едва разжимая закаменевшие челюсти. – Где был твой ум? Интуиция? Или что там есть у баб вместо этого?
Юлия молчала, покорно опустив взгляд, и ярость Радзина потихоньку улеглась.
– Я буду тебе признателен, если ты несколько дней посидишь дома, – бросил он, выходя из комнаты. – Скажи своим подружкам, что плохо себя чувствуешь, придумай что-нибудь, тебе видней. Но из квартиры не выходи. Полагаю, тебе не нужно объяснять, почему это необходимо?